Superстар. Сергей Skolorussov
спрашиваю: не попадались ли в тот день или на следующий при переборке мусора странные предметы?
– Знаешь, дорогой, каждый день странные предметы попадаются. Вчера телевизор выбросили. Большой такой. Включили, а он, шайтан, работает. Всё выбрасывают. Богатый дом, богатый город. У нас коней не выбрасывают.
– «Коней»? – переспросила Николь.
– Ага, коня в прошлом году выбросили. Большой такой, – он выставил ладонь на уровне своей груди.
– Пони, что ли? – снова поинтересовалась девушка.
– Зачем «пони»? Конь. Тяжёлый такой. Три нас его только смогли поднять, – он показал на пальцах количество участников подъёма лошади. – Из железа сделан. Но не из железа.
– Как это? – Николь так и не могла вникнуть в смысл его рассказа.
Дворник постарался объяснить:
– Из железа, но не из такого, из которого всё делают. Цвет другой. Не чёрный.
– Медный? – спросил участковый.
– Нет, другое слово.
– Бронзовый? – догадался Смильтон.
– Да! – обрадовался гастарбайтер. – Бронзовый. Мы его на металл отвезли. Нам много денег дали.
– Хорошо, хорошо, – решил вернуться к руслу расследования старик. – А вот камень в мусоре тебе случайно не попадался?
– «Камень»? Какой-такой камень?
– Булыжник. Ты в горах жил? Вот по берегам у вас там камней много.
– А-а-а, понял. Нет. Погоди, однако, был камень. Точно был. Помню. Я пакет потянул – он пустой, но тяжёлый. Думаю, странно, что такое? Смотрю в нём маленький пакет, а в пакете камень. Красный.
– Красного цвета? – поинтересовался Александр Яковлевич.
– Нет, кровь на нём.
– Куда дел?
– Не знаю, выбросил. А куда его?
Старик развернулся к Перескок:
– Да, вот вам и несчастный случай. Угу. Так-так-так… Так они и жили: спали врозь, а дети были…
…Александр Яковлевич давно не был в ресторанах. Он существовал на пенсию. И этим всё сказано. Антураж ему очень понравился. Всё сияло и светилось. Официанты шустрили. Сервировка была на высшем уровне. Алина сказала, что это ресторан друга семьи, поэтому с неё и её друзей здесь денег не возьмут. Но Смильтону такой расклад не очень понравился. Старик заказал скромно: борщ и котлету по-киевски. Всё то, что великолепно готовила его покойная супруга. Трапеза не впечатлила. Его Люся готовила несравненно вкуснее. Шестнадцать лет одиночества – жизнь постоянного сравнения «до» и «после».
Когда обед подходил к концу, Алина перешла к разговору:
– Тесть мне позвонил и обнадёжил на ваш счёт. Не будем тянуть. Что вас интересует?
– Хотелось бы для полноты картины непосредственно из ваших уст услышать, каким при жизни был Андрей.
Старик потягивал зелёный чай из широкой фарфоровой чашки и морщился при этом. Он от него давно отвык.
– «Каким»? – Тумашова взяла в руки салфетку и упёрлась взглядом в расфокусированную неопределённость. – Хм, даже не знаю с чего начать.
– Начните со знакомства.
– О, как вы глубоко своё любопытство