Реабилитация. Viktoriya Slizkova
так время.
– Тебе часто говорят, что ты удивительная?
К подобным откровениям я не была готова и щедро поблагодарила Бога за то, что началась трансляция хоккейного матча. Первое время, я искренне пыталась следить за ходом игры, но хватало сил лишь на то, чтобы представлять в каких синяках будут мои ребра из-за того, что мое сердце так сильно колотится в груди.
– Не нравится?
Дернулась, в миг, попытавшись сделать умное и заинтересованное лицо.
– С чего взял?
– Ты смотришь куда угодно, кроме экрана.
На матче был перерыв, и Егор увлеченно рассказывал обо всем происходящем, 2 : 0 в пользу Медведей.
Сейчас мы походили на друзей, увлеченных друг другом. Но душу крутило от того, какой это было для меня бутафорией. Честно отыгранный мной спектакль. Сейчас просто хотелось выкричать всю эту боль, что мешала дышать.
– Так как? Не интересно?
Дико захотелось заплакать. Вот так просто взять и разрыдаться на всю палату. От усталости, от вечного контроля над эмоциями. От слов, которые битым стеклом пережевывались во рту.
От ответа меня спас, очередной виток игры, и Егор Щукин вновь с ястребиным упорством всматривался в происходящее на экране. Это все, что было между нами общего – он любил хоккей, я любила – медицину.
Глава 11
– Ну, Кислый, не плохо!
Прокомментировал я действия друга. Матч подходил к концу, наши выигрывали, благодаря Кисляку и Кострову. Нужно признать они справлялись неплохо и без меня.
– Вика, представляешь….
Я осекся на полуслове, повернув голову в ее сторону. Девушка мирно спала, положив голову на мое плечо. Безумие. Она мое безумие! Моя врач заснула на хоккейном матче, большего неуважения, и представить себе было невозможно, но мне было плевать на это.
Никогда не умел красиво говорить, а теперь еще и понял, что думать красиво, я тоже не умею. Как подобрать слова, чтобы описать девушку, спящую на моем плече? Это сложно, ведь каждый день я боролся с болью, туманящей мозг, только ради одного, нет, не только хоккея, ради того, чтобы лучше ее разглядеть. Каждую милую веснушку на ее лице. Она пытается выглядеть взросло, но я же вижу, как бесенята играют в ее глазах джигу, тогда, когда она думает, что ее никто не видит. Поразительное самообладание, в следующую секунду, с радужки ее глаз можно соскребать лед.
– Познакомься, это Виктория. Моя ученица и теперь и твой врач на ближайшее будущее.
Всплыл в голове голос Николая Константиновича. Казалось, это было так давно, но с той поры прошло всего пару месяцев. Тогда, когда я ненавидел весь свет. Странное ощущение, которое пугало даже меня самого. Я винил всех и каждого, себя, Макеева, Вознесенского и эту приведенную им девочку.
Врач? Подумал я, именно эта девчонка будет лечить мою ногу? Серьезно? Ей же от силы лет двадцать.
А потом я влюбился, как-то коротко в один момент, она улыбнулась и взяла меня за руку, а я понял, что готов терпеть любую муку на свете, лишь бы она стала уважать меня за это. Любил ли я, когда – то Марину?