Реабилитация. Viktoriya Slizkova
выглядят так – вытесняя тебя, и забивая с ног до головы сладкой ватой, то в топку их такие чувства.
Я не знала, что делать. Звонить Вознесенскому не вариант, я не желала испачкать светлого человека такими странными чувствами. Маме? Я точно знала, что она ответит – конечно же, девочка, люби, если любится. Ведь она была всегда и во всем за меня.
Подруг у меня не было, у красивых женщин вообще не бывает подруг, а если эта женщина еще и умная, то это конец всему. Таких женщин боятся, как огня. Мужчины за то, что опасаются обжечься, а женщины, боялись нас, опасаясь того, что мы заново сможем воспламенить их мужчин.
Как это, иметь свою команду, любой из которых готов прийти тебе на помощь? Пожалуй, так бывает только у искренних и добрых людей. У людей способных вести за собой и вызывать доверие. А я же самостоятельно отгораживалась от рук помощи протянутых мне, кем бы то ни было.
После ухода отца, я надломилась. Пятилетней девочке сложно осознать, что вот он был у тебя, а потом наступает вечер, ты слышишь их крики и хлопает дверь. Минуты тишины и маминых рыданий. Твоя жизнь переворачивается, и ты начинаешь видеть мир под другим углом. Мир, искаженный осколками от стекол твоей розовой с блестками мечты. Издевательства в школе, ведь отца нет, чтобы заступиться. И ты учишься драться сама, уметь бить словом, взглядом, делом. И ты взрослеешь с ощущением дикой пустоты. Которую ничем не заполнить, которую можно лишь схоронить, лет через восемьдесят самой с собой в могиле.
Мама всегда повторяла, что однажды кто-нибудь обнимет тебя так крепко, что все сломанные кусочки соберутся воедино.
Не собрались мама, а все стало только еще хуже!
– Да?
Николай Константинович ответил на третьем гудке.
– Добрый вечер, как вы?
– Вика? Что – то случилось?
Посмотрела на часы, какой же вечер, уже пятнадцать минут первого ночи. Стало стыдно еще больше, и захотелось нажать на отбой.
– Вика?
– Да, я хотела поговорить о Егоре Щукине.
– Я слушаю.
Минута тишины, минута на то, чтобы прийти в чувства и как можно лаконичнее объяснить свою проблему.
– Я больше не могу заниматься с парнем.
– Почему, я могу узнать?
Между нами холодно, очень холодно. Зимняя стужа. Учитель не приемлет слабости с моей стороны. Нельзя отказываться от начатого дела. Мы в ответе за тех, кого приручили.
– Да, у меня не получается.
– Причина?
Откашливаюсь. Горло сушит, и говорить становится все сложнее.
– Не можем найти общий язык.
– Это реальная причина, Вика?
Врать не хотелось, да признаться, я и не умела.
– Нет, не все.
– Говори, девочка моя. Я сделаю все возможное, чтобы понять тебя.
– Я влюбилась в парня, Николай Константинович. И это мешает мне рассуждать здраво о его здоровье. Понимаете, почему я не могу, заниматься им?
Учитель какое – то время помолчал. Я испугалась, что вот он момент – я разочаровала его окончательно и бесповоротно.
– Виктория, порой я забываю о том, что