Тюремщик. Дия Гарина
от Дэмьена завозились, и в поле его зрения четверо громил втолкнули Сандро вместе с доктором. Первый, хоть и был бледен, уверенно стоял на ногах, что не могло не порадовать Шера, второй же был сосредоточен, но не слишком испуган. Значит, особого вреда им пока не причинили.
– Как ты думаешь, – Край снова привлек его внимание, – по пятьдесят норм за каждого – это не много? Думаю, нет. А еще мне за физический и моральный ущерб. Скажем, пятьдесят за физический и сто за моральный. Еще за убитых тобою моих людей, тоже по пятьдесят. Итого…
Закончить подсчеты Краю не позволил громкий, отрывистый стук в дверь, от которого несчастное дерево даже застонало.
– Полиция! Откройте немедленно! – донесся приглушенный рык, и дверь испуганно прогнулась под натиском явно неслабых плеч.
Бойцы Края, как по команде, повернулись к двери, ощетинившись арбалетами и молодецки выхваченными клинками. Сандро неожиданно оказался рядом с Дэмом и, присев на корточки, тихо зашептал:
– Окно. Ты сможешь пролезть, пока они заняты друг другом, а мы…
– Чей это голос я слышу? – неожиданно воскликнул Край. – Уж не ты ли это, мой добрый друг и бывший однополчанин капитан Пшесинский?
– Край?
Натиск на дверь прекратился, послышались приглушенные голоса, разобрать которые не представлялось возможным.
– Открой, Край, – вновь заговорил капитан. – И скажи своим, чтобы опустили оружие. Решим все миром. Даю тебе слово.
Край сделал знак телохранителям, и те послушно опустили, но не сложили оружие. Похоже, имя капитана Пшесинского было им хорошо знакомо. Не то чтобы их позы полностью покинуло напряжение, но бандиты явно расслабились. Один из них подошел к двери и открыл тяжелый засов. В комнате сразу сделалось очень тесно. Полицейские в зеленых с красным мундирах выстроились вдоль стены по обе стороны двери, пропуская вперед невысокую и какую-то несуразную фигуру своего начальника. Никто, впервые увидевший пожилого капитана Яцека Пшесинского, не заподозрил бы в нем грозу восточных варваров, никто, впервые услышавший, не усомнился бы в этом. Голос полицейского был настолько мощен и низок, что посуда на столе отозвалась жалобным звоном.
– Дорогой друг, – Край был сама любезность, – позволь поинтересоваться, какое неотложное дело привело тебя в наши пасмурные края?
– Я почти три месяца патрулирую здесь, Край. Не притворяйся, что тебе это неизвестно. И вот сегодня ко мне подбегает паренек и сообщает, что я могу арестовать банду наркоторговцев в больнице Седьмого деяния Единого с уймой припрятанной грассы. С поличным, так сказать.
– Ну, сит[2] капитан, вы же не стали бы утруждать себя ради такой малости.
Улыбка Края была широка, как протекающая по Городу река Рэна.
– К тому же вас коварно обманули. У меня нет при себе ни грана грассы. И у моих людей тоже. А если она и была, то только у…
Наркобарон осекся, поняв, что под эксом сболтнул лишнее, а вот полицейский
Сит (от английского citizen) – гражданин.