На обочине времени. Владимир Соболь
Сколько денег, сколько сил, сколько продуктов. Отпраздновав событие среднего значения, семья еще неделю питалась остатками пиршества, завтракая черствыми эклерами и ужиная подкисшим винегретом.
Конечно, в ресторанах кормили изысканнее. Но гулять там было дороже и скучнее. Как я понял, старший Смелянский уже закатил неделю назад соответствующий его статусу банкет в «Метрополе», собрав чохом начальников и коллег, заказчиков и рецензентов, чиновников и аспирантов. Юбилей – дело общественное, от него никуда не денешься, но свой день рождения он хотел отпраздновать дома, в узком семейном кругу. Что же делать, коли он оказался настолько широк. Да, если посчитать, так сказать, социальный вес этого клана, связанного цепочками кровными и матримониальными, то вряд ли бы он потянул много меньше избранного профессионального сообщества.
Академиков здесь, правда, не было, только один членкор – отец Лены, но и сам хозяин рассчитывал скоро стать с ним вровень. Он числился заведующим лабораторией в некоем очень мощном институте, разрабатывал какую-то тему оборонного значения, за что ему платили немалые деньги, но попутно опекал группу молодых ребят, крутивших идею любопытного оптического устройства. Не знаю, мог ли он к тому времени еще генерировать собственные идеи, но силу, чтобы протолкнуть чужие, уже накачал. На многих нашумевших в своей среде статьях стояла и его подпись. Добился он и профессорской кафедры в политехе, только не у нас, а на соседнем факультете. Словом, человек с положением и с перспективами. И родные были ему под стать.
Докторов сидело за столом, может быть, двое-трое, но кандидаты в ученые числились через одного, причем не только технических дисциплин. Присутствовали филологини из Герценовского, доцент какой-то языковой кафедры универа, историк, читавший в Механическом институте курс рационального устройства светлого будущего. Обитался тут и литератор. Пока он редактировал заводскую многотиражку, но уже пробил пару публикаций в центральных газетах и готовил книжечку в детском издательстве. Однако же основная масса, думаю – две трети, то есть человек тридцать, занималась физикой.
Время было такое. Даже тех, кому казались ближе иные проблемы, оно гнало в шею на естественные факультеты. Не семья, не школа, а именно какое-то состояние общественного духа. Когда-то, несколько веков назад, гениального инженера силком тянули к мольберту, а двадцатый век и прирожденного писателя обстругивал под посредственного ученого. И все мы послушно топали один за другим рассчитывать планетарные передачи, устойчивость фермы моста или прочность сварного стержня на излом и скручивание. Далее все проистекало совершенно естественно. Человек тянется к себе подобным, так чего же дивиться тому, что имярек женится на своей сокурснице. Также понятно, что родители невесты именно потому отправили дочку в это заведение, что сами либо закончили его в свое время, либо преподают в нем в настоящем. И младший брат мужа, любовно им опекаемый,