На обочине времени. Владимир Соболь
высмотрел-таки знакомую личность. Даже слишком знакомую.
– Здравствуй, Граф! – сказал я.
Он сидел в углу у окна, один-одинешенек в этой толпе. Другие стулья увели за соседние столики. Впрочем, он всегда ухитрялся оставаться один в самой тесной компании. Откинулся на спинку, сложил руки крестом и рассматривал меня исподлобья, словно взвешивая и оценивая. Голову же клонил набок больше по привычке. Спокойнее ему было чувствовать левое плечо у подбородка. Естественней и привычней. На столешнице стояли стаканчик с кофе и блюдечко с недоеденным пирожным. Он всегда хорошо держал вес и позволял себе побаловаться сладким. Еще лежал блокнот: закрытый и заложенный простой шариковой ручкой.
Смутившись от неожиданной встречи, я выбрал глупейший вопрос из всех возможных:
– Чем занят?
И тут он расхохотался. Беззвучно распахнул пасть, только показывая, что получил удовольствие.
– Ну ты спросил! Не видишь – трамвая жду. Подсаживайся, будем ждать вместе.
– Я не один.
– Зови всех…
Он сразу сделал стойку на Елену. Я заметил это по тому, как живо он вытянулся, выскользнул из-за столика, пропуская ее на свое место. Он всегда интересовался девочками, и они вешались на него, как на новогоднюю елку. Там, на службе, он наверняка изголодался по «общению»: когда-то мы называли это действо именно так. Но прошло уже несколько месяцев после дембеля, и весь Большой проспект, вся Петроградская сторона были к его услугам. Зачем же ему еще одна, да к тому же чужая?..
Вдвоем с ним мы протиснулись к стойке и принесли четыре чашечки кофе. Я остался с ребятами, а Сергей снова нырнул в толпу. Он входил в нее без усилий, и она пропускала его без сопротивления, но тут же мягко смыкалась, не оставляя следа… Вернулся с бутылкой и стаканами. Три, составленные один в один, держал в руке, четвертый звякал на горлышке.
Мы с Мишкой полезли в карман за деньгами, но он укоризненно покачал головой. Мол, не суетитесь, друзья, еще все впереди. Да, ему очень понравилась Лена, и он собирался задержать нас как можно дольше. Но мне это было тоже на руку. Я хотел объясниться с ним, разобраться в прошлом: разложить и расчислить. Мне казалось, что на людях нам обоим говорить будет удобнее и легче. Тогда мне почему-то мерещилось, что у меня уже есть прошлое… Лена сидела на стуле, мы втроем пристроились на подоконнике. Сергей разлил, я передал порцию каждому. Граф поднял стакан, салютуя компании, и подмигнул мне: «Со свиданьицем!..»
В тот вечер, помнится, мы просидели в кофейне достаточно долго… Да, дорогая, именно здесь, где вы теперь командуете кофейными чашечками, креманками для мороженого да стаканами сухого и кислого. И хорошо, что посетители сейчас лишь пробегают. А то кому бы я выворачивался до донышка, распутывал сложную часть моей жизни… А двадцать лет назад мы просиживали здесь часы, если не сутки…
И тогда разболтали одну бутылочку, взяли другую, и разговор побежал живее… О чем говорили?