Преступивший. Галина БризЪ
оплеуху, нецензурно выругался.
Зарычал, намертво сгрёб в охапку, крепко прижимая руки буянки к туловищу.
Бурная борьба, необходимость удерживать вырывающуюся девушку, её активное сопротивление, осязание молодого гибкого тела, удары, привели его в ярое исступление.
Разозлили и разбудили распирающие мужские инстинкты. Всколыхнулось и воскресло подавленное возбуждение.
Охотник дразняще ощутил живую трепыхающуюся плоть жертвы. Горячая южная кровь забурлила, тормозящие барьеры рухнули.
Роковым образом сказалась дополнительная порция алкоголя, разнёсшая свежие градусы по голодному организму.
Согнул Юлю одним рывком, резко затолкнул на заднее сиденье.
Влез сам, придавил, лишая возможности двигаться. Грубо заломил руки. Содрал джинсы, бельё.
Впился губами в шею, провёл по волосам.
Бессознательно чуть сдерживался. На первоначальном этапе чисто механически выполнял привычные действия: нечто похожее на ласку. Целуя и гладя отчаянно сопротивляющуюся девушку.
Автоматически выдыхал советы:
– Успокойся. Расслабься. Всё будет хорошо.
Потом просто тяжело навалился, полностью подминая под себя. Не обращая внимание на слёзы, визг и душераздирающую мольбу.
Щёлкнул расстегивающийся ремень, вжикнула молния брюк.
Крик, полный боли. Рыдания.
Глава 11. Кража
Через несколько бешеных минут, когда отключающее разум желание было удовлетворено, он растерянно смотрел на плачущую девушку.
На бордовое пятно, расплывшееся на светлом сидении и её ногах. Анализируя свои действия, понимая причину непривычных ощущений.
Протрезвел:
– Ты… У тебя… Я первый… мужчина?
– Нет! Нет-нет-нет! Ты – не мужчина!Не человек! Ты – животное, ты – зверь! – забилась в истерике Юля.
Бесконечное отвращение к нему. Отвращение к себе.
Выставила вперёд ладонь, закрываясь от пристального взгляда. Отворачивалась. Через стиснутые челюсти простонала:
– Не смотрите на меня!
Рыдая, изо всех сил зажмуриваясь, чтобы не видеть своё поруганное обнажённое тело, кое-как натянула перекрутившееся бельё.
Трясущимися руками застегнула джинсы. Преодолевая тошноту и омерзение от прикосновения к самой себе.
Вздрагивала, морщилась, когда своевольные глаза магнитом возвращались к яркому пятну на сидении.
Рефлекторно сорвала тряпку с подголовника и прикрыла свидетельство своего унижения.
Стыд, боль, ужас. Безграничная ненависть. Протест. Отрицание реальности случившегося.
Зверь! Он – зверь. Нелюдь, распорядившийся её судьбой в потеху своему минутному порыву.
Забилась в угол, сжалась, обхватила себя за плечи. Перехлестнулась с покаянным взглядом Георгия.
– Животное! Не-на-ви-жу! – опережая мысли, вырвался сквозь зубы её яростный рык.
– Я… я не знал… Я думал… не думал… не хотел… Надо было сказать. Если бы знал, что ты… – начал сбивчиво оправдываться обескураженный