Обратная сторона луны. Татьяна Бочкова
маленькие испуганные дети, прижавшиеся к матери в поисках защиты.
– Луна! – громко произнес Максим, и Настасья отпрянула от мальчиков.
Те переглянулись и снова уставились на мать. Ольга не видела ее лица, но чувствовала, что от доброй мамаши не осталось и следа. Перед близнецами стояла суровая женщина, требующая полного подчинения. И они подчинились. Немного стесняясь, они стали снимать с себя одежду.
Первым вскрикнул Саня. Даже не вскрикнул, скорее проскулил. Он ничком упал на землю, затрясся всем телом, царапая почву под руками. Потом резко запрокинул голову, оскалив рот, и Ольга отчетливо увидела волчьи зрачки вместо ярких голубых глаз. В следующий миг мальчик уже стоял на четвереньках, немыслимо изогнув спину. На его плечах и груди уже вовсю серебрилась белая шерсть, но он продолжал царапать землю, а его новые глаза, как стеклянные, смотрели куда-то вдаль.
Ольга затаила дыхание, боясь пошевелиться. Она даже не заметила, как второй мальчишка, обалдев от метаморфоз, творящихся с родным братом, вдруг схватил в охапку лежащий рядом ворох одежды и попытался убежать. Максим настиг его в один прыжок, схватил за плечи и тряхнул так, что Ольге показалось, будто она услышала хруст позвоночника. Хотя, может, это были кости Сани, который уже практически перевернулся.
Максим все так же грубо швырнул мальчишку к ногам Настасьи. До смерти напуганный, он никак не мог перевернуться, и уже практически рыдал во все горло, по-детски уставившись на мать.
– Давай! – рявкнул Максим, и Сеня зарыдал еще громче. Но тут же встретился взглядом с белоснежным молодым волком. Он стоял подле, слегка оскалившись, и тяжело дыша.
– Ну же! – прорычал Максим, но Сеня лишь заворожено смотрел на брата. Макс чертыхнулся, схватил левой рукой пояс, и резким движением накинул на спину волка. Тот страшно взвыл и заметался вокруг костра. Настасья с ужасом следила за происходящим. Спустя пару минут агонии, измученный зверь буквально свалился с ног, его затрясло, и он стал кататься по полу, вновь обретая человеческие черты. Еще несколько минут все, как завороженные, смотрели на обратный переворот волка в человека, пока, наконец-то, все не закончилось.
Грязный, вспотевший Саня, лежал на холодной земле, хватая ртом воздух. Настасья, подлетела к мальчику, упала подле него на колени и стала судорожно ощупывать его тело.
– Что ты натворил? – закричала она на Макса, закончив осмотр.
– Ускорил процесс, – ровным голосом ответил тот.
– Я запрещаю тебе применять пояс к моим детям! – Настасья соскочила и попыталась схватить поясок, но тут же одернула руку, словно обожглась.
Максим сделал вид, что не услышал мать, и обратился к сидящему на земле Сене:
– Твой брат будет страдать снова и снова, пока ты не наберешься смелости, – спокойно сказал он.
Мальчишка сглотнул, обернулся. В десятке шагов от него все также лежал испачканный землей Саня, рядом с ним стояла и тряслась от злости Настасья.
– Я