Как я не стал психом. Антон Прус
в казарму мне ничего не сказал, ну, оно и понятно, курсанты редко ходили с комнатными растениями, не водка, в конце концов. Я поставил бегонию на подоконник, а вернувшись после обеда не обнаружил ее. Выйдя из комнаты, я увидел хитрую рожу Пиночета, с размазанной по ней сладенькой улыбочкой. Курсант Поспелов, зайдите ко мне. Я зашел. На сейфе в его комнате стояла моя бегония. Я аж заморгал от такой неожиданной подлости и наглости. А Ольшанский продолжил: какой прекрасный цветок! Вы можете приходить ко мне, когда я здесь, и поливать его! Вот тыж сука, блять, какая сука, только и пронеслось у меня в голове! Неет, ни разу я не полью тебя, хоть ты ссохнись здесь, злился я и на начкурса, и на бегонию, и на себя, что так глупо подарил шикарный цветок этому вурдалаку… Мало того, что Света за меня замуж не хочет выйти, так тут еще самое ценное отнимают, – цветок! Единственное отличие нашей комнаты от других, таких же, единственный признак свободы, предмет, из настоящей жизни. Меня внезапно наполнила решимость выйти на свободу, уйти из этого гнусного искусственного, военного мира. Нет, не из мира вообще, а из академии. План не план, но некая уверенность, что жить свободно мне совершенно необходима – созрела во мне. А пусть они сами меня выгонят! За плохую учебу, за воровство, нет воровство как-то низко. За пьянство! Вот за пьянство это ведь и приятно, и эффективно! Я пригласил Димку, товарища из нашей комнаты, в гости к моим двоюродным сестрам, мы купили на последние деньги всякого Чинзано, прочих вермутов и вин, – уж не знаю почему не просто водки, наверное, хотелось не просто нажраться и зайти на курс как на эшафот, а именно покуролесить, что бы в самом акте пьянства – чувствовался привкус свободы, и поехали к сестре на Суворовский проспект, где жил дед генерал. Но он уже сильно болел и был в госпитале, а ее родители, мои дядя с тетей, были на даче в Осиновой роще. Наташка и Ирка были в восторге, что и выпивка наша, и разговоры наши, и парни приставать не будут, – ну, брат же, хоть и с товарищем. Димка о чем-то спорил с Наташкой, он ей явно не понравился, слишком умный, а у нее в то время был парень, так же курсант, но из макрофагов, то есть с морского факультета. И сестра с парнем поругались, и они разошлись, ну, да, я то и так знал, что парень ее мудак еще тот. Но Наташке нужно было устроить так, что бы все парни из ВМА – стали мудаками, что она и пыталась сделать в споре с Димкой. Они оба были пьяными, поэтому просто монотонно орали друг на друга. А я молча работал виночерпием, основательно накачивая себя и всю компанию алкоголем. Вообще же, так основательно я пил только второй раз в жизни, поэтому много, да еще и такого коктейля, мне явно не было нужно, и я быстро потерял связь с реальностью. Помнил я только, что мне нужно обратно в казарму, так как увольнительная была у Димки, а я был в самоволке. Не помню уж как я покинул генеральскую квартиру, только на первом этаже я обнаружил совершенно пьяного Димку в объятьях какой-то девушки не самого целомудренного вида. Видимо, он ушел раньше, устав ругаться, и подцепил для положительных эмоций эту красавицу где-то неподалеку. Он висел на ней, а она пыталась ему помочь овладеть собою. Я даже не удивился этой сцене, хотя раньше за Димкой не замечал таких похождений,