Тяжелая рука нежности. Максим Цхай
бы в разговор. «Марш в угол, лицом к стенке на полчаса!» Она бы там поплакала немного, а потом глядишь, в косяке трещинку интересную нашла, стоит, ковыряется, улыбается уже.
Приходил бы я уставший после работы, а она мне волосы тонкими пальцами гладила бы, тихо мурлыкая всякую ерунду. Катал бы ее на мотоцикле, она бы глаза жмурила, а потом улыбалась.
Да и пускай она не умеет готовить и капризничает, была бы только тихой да ласковой.
Сидела бы у меня на коленях, свои длинные ножки свесив. Мне же больше и не надо ничего.
Ну и пусть она дура, родила бы мне дочку – я бы чувствовал, что у меня два ребенка, и был бы счастлив.
Счастлив, черт возьми…
«Самурай из всех путей выбирает тот, который ведет к смерти».
Понял одну важную вещь. В этом правиле Бусидо заключен смысл более глубокий, чем кажется на первый взгляд. Не о стремлении к смерти говорится здесь, а об осмысленном подходе к ней.
Парадокс в том, что все пути без исключения ведут к смерти – более дальней, более близкой, легкой или мучительной, не важно, но нет пути, не оканчивающегося разрушением.
Самурай осознаёт это и выбирает тот путь, в конце которого стоит возможность смерти осмысленной, стараясь выйти из-под ее контроля – не она выбирает его, но он ее.
А если в конце выбранного им пути смерть так и не встретилась, значит, она снова уступила ему дорогу.
Встретил на нашей территории члена вражеского мотоклуба в полной экипировке с эмблемами.
Репутация его клуба такова, что символика запрещена законодательно, но обходят, обходят этот запрет. Я заставил его снять с себя «цвета» и убрать куртку в рюкзак.
Глупо? Я гопник? Нет.
Вот из-за таких любителей прыгать через флажки и происходят байкерские побоища, вплоть до поножовщины. Если флажки нельзя убрать, действительно нельзя, то нарушитель договоренности – провокатор. Дурак он при этом, сумасшедший или выскочка, не имеет никакого значения.
При моем ранге можно иметь прозвище из тех, что появились в чаптере сами собой. Мне предложили на выбор – Феруктер («ненормальный», «чокнутый»), Шойшель («свистунок») и Макс.
Остановился на Максе.
Макс я, а потом все остальное.
– А вот эту цепь с кулоном я купил у турков за три сотни! – хвастается Ойген из нашего клуба.
– Ох, класс, дай посмотреть! Браслет с черепом хорош.
– Да, тут бриллиантовая крошка.
Хохочу:
– Цепочка, кулончик… девочки! У нас в клубе завелись девочки. Тьфу!
Смущенно прячет цацки Лео.
– А ты… это… когда длинные волосы обрежешь, тогда поговорим.
– А вы хоть и лысые, все равно как бабы. Кулончик! Лысые… гы-ы-ы! Девочки побрились!
– А у тебя перстни. Перстни! Ха-ха-ха!
– Ну и что? Этот перстень наградной, от мемберов из Мюнхена.
– А ты Бон Джови слушаешь! Кантри выключил и этого пидера поставил!
– А чего? Он веселый парень. А ваше кантри для Ку-клукс-клана.
– Ну вот, как всегда… Как немцы – значит, расисты. Бей индейцев!
Налетают