Мёртвая жизнь. Виталий Абоян
Люциан не нуждался в зрителях.
Мысли текли неспешно, оттененные буйством Лившица. Захар смотрел на Граца. И пытался понять, о чем думает доктор. Интересно, что он за человек? С Грацем Захар не был знаком до этой экспедиции. Много слышал о «железном поляке», но никогда не встречался с ним лично.
Слухи о Станиславе ходили самые разные. Захар не любил слухов, не доверял им, считая гнусностью говорить о человеке за глаза, пересказывать чье-то мнение, может быть, лживое. Но информация тем не менее откладывалась в голове. Информация, гигантским цунами захлестнувшая мир, наводнившая его нужным и бесполезным, впитывалась в сознание, словно вода в губку.
Приземистый Грац, казалось, врастал ступнями в шероховатое покрытие пола рубки. Его фигура, словно скала, застыла в самом центре вытянутого эллипсом и немного изогнутого по кривизне вращающегося диска «Зодиака» помещения. Лицо – немолодое, сдобренное изрядной порцией морщин – было одновременно спокойным и решительным. Глаза, не двигаясь, смотрели на неистовствующего внеземельца, а губы, и без того тонкие, были плотно сжаты. Он ждал, когда утихнет буря.
Взгляд кибертехника медленно перешел на Гертруду Хартс.
Коротко стриженные, торчащие во все стороны, будто отродясь нечесаные, светлые волосы, довольно худая и невысокая, она скорее походила на хулиганистого мальчишку, чем на женщину тридцати с небольшим лет. Измятая и бесформенная, лишенная каких-либо признаков половой дифференцировки одежда только усиливала выбранный ею образ. Лишь одна деталь подчеркивала женское начало Гертруды: ее маникюр всегда был идеален.
Герти – планетолог, одна из лучших. Захар знал ее не один год, они успели побывать в трех совместных экспедициях. Она всегда избегала людей, была настоящим волком-одиночкой. Легко находила контакты со всеми членами экипажа, но никогда этих контактов не поддерживала. И она всегда была чем-нибудь недовольна. Только выяснить чем, не удавалось. Гертруда была отличным специалистом, поэтому ее воспринимали такой, какой она была, и в душу к ней не лезли.
Оставалась еще одна странная деталь – Хартс явно знакома с внеземельцем. Интересно, где они познакомились? Лившиц прилип к ней, словно к родной, хотя Герти не выражала ответной благосклонности.
В данный момент планетолог ковыряла аккуратно сформированным ногтем приборную панель пульта ручного управления. Можно подумать, что нет для нее сейчас во всей Вселенной более важного занятия.
Клюгштайн. Высокий сухопарый старик, с умными, слегка прищуренными глазами, от уголков которых разбегались мелкие морщинки. Фриц смотрел на бушующего Лившица, слегка наклонив голову вбок, будто шея его устала держать непомерный груз и решила временно передохнуть. На его устах замерла блаженная, чуть снисходительная улыбка. Он то и дело шумно втягивал ноздрями воздух – не то аллергия, не то дурная привычка. Лившиц ему был до лампочки, он размышлял о чем-то своем.
Великолепный элементарный биолог, Фриц был способен разложить