Андеграунд, или Все романтики попадают в... Сергей Григорьев
быстро, быстрее, чем когда-либо, выставив вперед руки, чтобы защитить лицо от веток и листвы, хотя без царапин и рассечений, конечно, не обошлось. Слыша за спиной постоянное хриплое звериное дыхание, я прекрасно понимал, что волчица просто играет со мной, как кошка с бантиком, и ей достаточно будет одного легкого прыжка, чтобы втоптать меня в землю, и одного легкого движения лапой, чтобы разорвать мою плоть. Поэтому надеялся я только на то, что она слишком заиграется, и я успею укрыться в доме.
Неожиданно заросли закончились, и я выбежал на свободное пространство перед домом, до которого оставалось метров сто. Под ногами была трава, не скажу, что подстриженная, но не выше моих лодыжек. Я, продолжая бежать на той же скорости, вдруг понял, что сзади не слышно никаких звуков, и на бегу оглянулся. Волчицы не было. Я уже собрался было облегченно выдохнуть и остановиться, но тут наступил на что-то склизкое, грохнулся плашмя на землю и в позе звезды проскользил по траве несколько метров, остановившись в считанных сантиметрах от огромной лепешки коровьего дерьма. Еще немного, и я уткнулся бы лицом в эту вонючую жижу. Я вскочил на ноги, но опять поскользнулся и еле удержал равновесие. Мой правый сапог был полностью вымазан коровьим дерьмом, наступил я в него смачно и точно. Выделывая ногой непривлекательные па, я принялся вытирать сапог о траву, оглядываясь по сторонам и бормоча себе под нос: «Если здесь такие волчицы, представляю, какие здесь коровы. Теперь понятно, почему эта зверюга от меня отстала – минное поле, твою мать». Наконец, измазав пару соток травы коровьим дерьмом, я кое-как вытер сапог, но результат меня полностью не удовлетворил. В заросли соваться как-то не очень хотелось, и я решил обратиться за помощью в дом – попросить воды (может, и пивко найдется) и узнать что-нибудь про эту чертову волчицу. Я уверенно направился к порталу здания, который, как и положено особняку, выглядел несколько пафосно – с широкой лестницей, балюстрадой, колоннами и массивными высокими двустворчатыми дверями. Правда, все это было покрыто мхом и растительностью, и здание явно выглядело нежилым. Но ведь свет-то в окне я давеча видел, поэтому какая-то надежда у меня была. Я поднялся по ступеням к двери и, приложив немалое усилие, потянул за большое бронзовое кольцо. Дверь открылась с противным громким скрипом, заставившем меня поморщиться, и когда я вошел внутрь, от надежды ничего не осталось. В помещении было холодно, как в склепе, а воздух при этом был спертым и тяжелым. Пахло, как и снаружи – затхлостью, гнилью и плесенью. Только запах этот был четче и ярче, как будто именно здесь находился источник этого запаха. Никакого освещения, естественно, не было, как не было и полной темноты. Я бы назвал это сумерками, границей между светом и тьмой. Помещение это, наверное, служило холлом, и было не очень большим, но с высокими потолками и колоннами. Стояла кое-какая мебель – кресла, диваны, большой массивный стол, сервант, стулья, но все это было покрыто толстенным слоем пыли и плесени, а по воздуху летала паутина, хотя никаких