Бельведер. Дмитрий Дмитриевич Пирьян
и пролили из розетки. Видать, этим конфитюром спьяну наряды и заляпали. И брусчатка повсюду вымазана. Ей-богу, как кто вступил и топтал. Этуаль в крик: «Лайно!.. Лайно!..»[5]
– И вправду схожее…
– А самой розетки нет.
– Как нет?
– Нашёл!..
– Чего такого?.. Розетку?
– Наградной крест «За службу на Кавказе». На ленте… Барона Штиглица крест! Ох, и огорчался господин барон об утрате, три рубля обещался тому, кто отыщет.
– А ну, покажи, он ли?..
– Он самый. Серебряный и с позолотой… Фарт тебе, Васька! Готовь карманы под деньгу.
Из каретного двора выкатили императорский летний экипаж с откидным верхом, стали готовиться к поездке. Кучер Панкрат Бобров совместно с конюхом Кротовым запрягли лошадей.
Прибыл императорский конвой из шести всадников нижних чинов под командой казачьего сотника Андрея Лозового. Писарь охранной конторы Аркадий Белецкий притащил из канцелярии ведомственную книгу и отметил каждого конвоира поимённо.
– Где его теперь встречать? – нетерпеливо вертелся меж всеми Василий.
– Знамо, где, – отозвался со стороны казачий сотник. – К Петергофскому вокзалу Александр Николаевич прибудут в назначенный срок. А вот когда прибудут, про то тебе, собака, знать не надобно.
– Да бог с ним, с государем, – отмахнулся садовник. – Мне Штиглица подавай. Орден вернуть желаю. И вознаграждение получить. А где нынче искать – не ведаю, коль они раньше отбыли – я же видел, а прочие господа и актрисы разбежались из дворца на свiтанку[6] не пойми куда и по личным потребностям.
– Не кручинься, Василь, – хлопнул садовника по плечу Кротов. – Вернётся твой Франц Адамович, на том тебе крестом осеняюсь. Он такой хитрый дьявол, к аперитиву всяко вернётся. Чай, не каждый барон удостоен оказывать политес императору. Да и других интересов ему тут найдётся. Прискачет вприпрыжку резвее старого Буяра, никуда не денется. А вот тут ты его и под уздцы!
И конюх показал садовнику, как надобно прихватить барона «под уздцы», чтоб тот не отвертелся, а исполнил обещание.
– Но зачем?.. Скажите, зачем? – Евгения Максимилиановна обернулась и вопросительным взглядом уставилась в статс-даму.
Марфа Богомолова опешила, неуклюже исполнила реверанс: – Не разумею суть вопроса вашего высочества. Зачем, что?..
Принцесса Ольденбургская свой вопрос снисходительно развернула:
– Зачем вам, милочка, во время репетиции сценического монолога понадобился конюх?
Богомолова спешно приблизилась к принцессе и с чувством обеспокоенности зашептала ей прямо в ухо:
– Придворного лекаря господина Тихомирова Лавра Георгиевича в Бельведере нет.
– Как так?! – вспыхнула очами Евгения Максимилиановна. – Августейшая семья в сей день изволили развеселиться постановкой домашнего театра. Декорации собраны. Актёры костюмированы. Батраков Максим Ильич уже и доложил о закупке в окрестных хозяйствах
Дерьмо (
Рассвет (