Ведьмина доля. Дарья Гущина
быстро проглотил очередной беляш и достал из пакета минералку. – Не чуешь разве? У меня со вчерашнего дня шерсть дыбом. И в городе неспокойно.
– В смысле? – озадачилась. – Я сегодня с главами общин встречалась – никакого беспокойства. Излишнего. Из-за подставы «пауков» волнуются, конечно…
– Нет, Улька, нет, – Кыс сморщился. – Ты же видящая, неужто ничего подозрительного не замечала, а?
– Вообще-то… было видение, – я встряхнула бумажный стакан и с сожалением констатировала отсутствие кофе. От долгих разговоров ныли связки и хотелось пить. – Дай-ка глотнуть… Только Верховная сказала, ерунда…
– А Анфиса Никифоровна, разумеется, истина в последней инстанции? – едко ухмыльнулся он.
Я передёрнула плечами и рассказала о видении.
– Говоришь, погода менялась?
– Угу.
– Плохо, Улька.
Стыдно уточнять, но что делать… Я с такими видениями никогда не сталкивалась и от наставниц о подобном не слышала.
– Почему? – пожалуй, да, в архивы надо…
– Потому что если погода не меняется, то ты погружаешься в видение – и идёшь навстречу будущему сквозь ткань настоящего. А если мир меняется – то будущее идёт к тебе, комкая настоящее.
– Не поняла… – призналась я смущённо.
– Время, – Кыс посмотрел на меня, не мигая. Вертикальные зрачки – живые язычки белого пламени, на зелёной радужке вспыхивали серебристые искры. – Время, Улька, подобно воде. И имеет свой путь – и свой круговорот. Иногда оно бежит живой рекой, иногда – застывает кристаллами вечного льда, а иногда… испаряется, словно его и не было, – мой собеседник откусил от последнего беляша и рассеянно проглотил, не жуя. – Но время никогда не пропадает бесследно – оно всегда возвращается. Проходит осенним дождём. Сыплется снегом. Гейзером рвёт землю. И оно помнит – всегда помнит – старые русла рек, старые выемки и щербинки. И бежит знакомыми дорожками заполнять их. Снова. И тогда оживает то, что спало в старых руслах и высохших водоёмах тысячелетиями.
– И?.. – я вернула ему бутылку.
Кыс поёжился, ссутулился и промолчал. Встряхнул пустой пакет, сложил туда обёрточную бумагу и допил минералку.
– Я тебя услышал, – он встал, придерживая одеяло. – Надеюсь, ты меня тоже.
Как же нечисть любит говорить загадками…
– Случатся ещё видения – разберёшься, – Кыс красноречиво махнул рукой: дескать, всё, проваливай. – У меня пока только предчувствия… и страх.
– Это будущее… оно за мной идет? – я встала.
Мой собеседник хихикнул:
– Не льсти себе, Улька. На кой шут ему молодая, недоученная и не шибко умная ведьма, а? Ты просто видишь. Ты – единственная видящая в городе. Вот и всё. А вот зачем оно воскрешает то, что когда-то убило время… – он нервно прижал уши. – Не знаю. Но если узнаю – расскажу. Ночи, Улька. Спать пора.
– Ночи, – я отвернулась. И сделала вид, что поверила его сонливости и инертности. Наверняка за мной по пятам рванет, любопытный.
Скрипнула