Стоунхендж. Юрий Никитин
Олег. – И в самом деле стали людьми. Или… подошли к ним ближе.
Перун безнадежно махнул рукой, отвернулся. Они обнялись с Велесом, затем он хлопал по плечам и обнимался с другими демонами. Томас заставлял себя помнить, что это безобразные и богопротивные демоны, какими бы благообразными стариками ни прикидывались. Еще Перун произносил какие-то грохочущие слова, и в небе блистали ветвистые, как рога оленя, молнии, грохотало, пролетали огненные птицы.
Томас с удивлением и неприязнью поглядывал на Яру. Она сидела на торчащем корне, толстом и покрытом мягким мхом, рядом с нею расположились по кругу демоны в женских личинах. Они хватали с пня, что появился в середке круга, яства и питье, жадно ели, пили, орали песни, хвастались, вцеплялись друг другу в волосы.
Яра тоже, к его ужасу, протянула руку, взяла с пня мелкую жареную птичку. Томас широко шагнул, ухватил за руку:
– Не смей!
Ее огромные лиловые глаза, в полутьме темные, холодно смерили его с головы до ног. Она сделала попытку высвободить руку, но Томас удержал.
– Почему?
– Это нечистое!
Она оглядела еду на столе:
– Да, это пеклось не в печи. Но разве мы уже не ели печеное в углях костра?
– Это другое, – пытался объяснить Томас.
Она снова сделала движение освободить руку, но не слишком настойчивое. Ее глаза встретились с его синими, полыхающими тревогой.
– А… Надо, чтобы чужак в темной хламиде побрызгал на это водой?
– Где его взять, – возразил Томас. – Но если ты будешь есть эту… это, то ты погубишь свою душу.
– Душу? А на что она мне?
Томас отшатнулся, но руки не выпустил:
– На что бессмертная душа?.. Да у нас нет ничего, кроме души! Ты погубишь себя навеки!
На него стали обращать внимание. Велес услышал, подсел к ним ближе:
– Что говоришь? Нельзя есть? Почему?
Томас сказал гордо:
– Я христианин! И она христианка. Я верую в бога Христа!
Он изготовился к мученической смерти, грохоту, вспышкам молний. Эти мерзкие чудища, сбросив благолепные личины, должны напасть, разорвать…
Велес отхлебнул из братины, пробасил:
– Христа?.. Что-то слышал… Новый бог?
– Новый, – заявил Томас, он дрожал от напряжения. – Самый справедливый и добрый!
Велес похлопал ему по плечу:
– Тогда не оставляй его, коли хороший… А чо? Давай и ему столб поставим среди наших. Хороших надо чтить, понял? У них от этого сил прибывает. Чем больше о боге думаешь, говоришь, идешь его путем, тем он сильнее. А нехороший и без помощи на небеса взберется…
Она погубила себя навеки, понял Томас обреченно. Она пьет их зелье, ест их дичь, даже пляшет с ними. А нигде так полно не отдается душа дьяволу, как в бесовских танцах. А танцы – все бесовские… От них кровь становится горячей даже у него, который только смотрит, а ноги сами дергаются, пытаются идти в богозапретный пляс. Угодные богу танцы только те, когда не касаешься в танце женщины, когда двигаешься плавно и величаво, когда все мысли о высоком, аж скулы воротит от зевоты…
С