Желанный царь. Лидия Чарская
и зашептала ему что-то на ухо, поблескивая глазами.
И вот снова раздался звонкий голос Миши:
– Отпусти нас в надречную рощицу нынче, матушка! Настя просить велела!
– Ай да Настя! Ишь, какая ловкая! Провела меня, нечего сказать! – добродушно рассмеялась Ксения Ивановна.
– Ну, да делать нечего, от слов своих не отрекусь. Сказала, что все сделаю, чего ни пожелает Мишенька, так тому и быть. Эй, мамушка Кондратьевна, покличь дворецкого Сергеича, вели ему каптану снарядить да вершников… Да сюды зови его, хочу сама приказать блюсти боярчат настрого, – коротко и энергично отдала приказ старшей своей челядинке Ксения Ивановна.
Та бросилась исполнять ее приказание. Через минуту на пороге горницы появился с низкими поклонами седой, но еще не старый человек, худой, подвижной и быстрый как юноша, с честным, открытым лицом и проницательными глазами, любимый дворецкий Феодора Никитича.
Строго-настрого приказала ему Ксения Ивановна на прогулке глаз не спускать с боярчат, расставить стражей, верховых, пока они будут играть и резвиться в роще.
Как только отпустили дворецкого, мамушка с сенными девушками засуетились, снаряжая детей и боярышню к немалому восторгу последних.
Привольно и хорошо ехать в прохладной, обитой лазоревой тафтой каптане (крытая зимняя повозка), на мягких подушках, настланных поверх лавочек.
Спущены темные занавески, но бойкие пальчики Танюши или красивые холеные ручки Насти то и дело отгибают край их, и сквозь слюдовое оконце бойкие глазенки заглядывают на улицу под неумолчную воркотню мамушки.
В каптане сумрачно и прохладно. Кроме Насти, детей и дородной мамушки, тут еще четыре сенных девушки, и все же хватит места хоть еще на десятерых.
По обе стороны каптаны и на конях, запряженных цугом, скачут вершники из Романовской челяди. Дворецкий Сергеич примостился на козлах, рядом с возницей. Хотя до надречной рощицы рукой подать, да не пешком же идти туда детям и сестре таких именитых бояр, как Романовы!
Вот проехали улицу, еще крестец миновали, чье-то подворье и стали спускаться под гору…
Остановилась каптана… Под сильной рукой поддалась дверца и, весело щебеча, выпорхнули наружу сначала бойкая Настя, накрывшись фатой, за ней детки и девушки. Выползла, тяжело отдуваясь, и дородная мамушка, не переставая ворчать.
Дивно хорошо в надречной рощице… Там между деревьями сверкает голубая полоса Москвы-реки… Кругом теснятся белостволые нежные, стройные как девушки, березки. А дальше, за осоками, раскидисто свесившимися над водой, над топкими зелеными озерками-болотцами целый ковер белых, словно на картине нарисованных ландышей! С веселым смехом бросились к ним дети во главе с Настей.
– Цветики, цветики лесные! – лепетали они, наперегонки срывая цветы. – Таких цветиков не нарвешь в саду Романовского подворья!
Сенные девушки помогали собирать ландыши и составлять из них пышные букеты.
Когда руки всех были полны белыми пахучими цветами,