Триада. Алиса Гольц
нахмурился.
– Я сейчас. – сказал он и, накинув плащ, спустился вниз. Пивси даже не успел соскучиться, разглядывая узоры на разноцветных стёклах, как Таррель вернулся с новой кружкой и поставил ее перед стариком.
– Спасибо. – удивлённо сказал Пивси и с удовольствием прихлебнул. Пена осталась на его густой русой бороде. Арнэ пристально посмотрел на старика и сказал, не отрывая взгляда:
– Пивси, я хочу, чтоб ты ещё раз рассказал то, что рассказывал мне о Вратах арралаков.
Глаза Тарреля загорелись огнем, какой среди латосов и не встретишь. И без того чёрные глаза теперь стали похожи на два омута, затягивающие всё вокруг внутрь себя. Пивси показалось, что где-то в глубине этого омута он увидел безумие. А может быть, ему просто показалось. Пивси очнулся от зловещего очарования.
– Вижу по тебе, Арнэ, что не просто так ты интересуешься. – спросил Пивси с дрожью в голосе. – Ты… собрался туда, да?
Солнце опускалось всё ниже, и свет уже почти не проникал в зал. Отблески умирающих в камине углей сверкали в глазах Тарреля, а Пивси казалось, что он видит в них целый пожар.
– Никогда не думал, что эти пустые россказни тебя настолько займут! – попытался отречься от своих слов Пивси, а у самого уже пот на лбу выступил, и стало ему жутко не по себе. Настойчивость и угрюмость, вдруг появившаяся в Тарреле, не на шутку испугала его.
– Нет, Пивси, старик, зачем ты обманываешь меня? Я же не меньше твоего знаю, что место это существует, и уже давно. И ходят туда, как на поклон, люди жадные и алчные и возвращаются ни с чем, если и вовсе возвращаются! – вначале голос Арнэ звучал нарочито спокойно, но потом на Тарреля будто нашло что-то. Последние слова его прозвучали дерзко и злобно.
– Разве не за тем же ты туда так торопишься, сынок? – почти закричал Пивси. – За серебро жизнь свою там положить?
Таррель вздохнул с раздражением.
– Что так пугает тебя, Пивси? Я ничего не прошу, только слов твоих. Если что случится – не на твоей совести это будет. Я тысячу раз мог кончить плохо, однако, как видишь, я сижу здесь перед тобой, живой и невредимый! – с издёвкой произнёс он.
Пивси совсем растерялся. Никогда ещё ему не было так тревожно, и не понимал он, то ли Врата его тревожат, то ли сам Таррель.
– Хорошо… хорошо. – пробормотал старик и вытер выступившие на лбу капли холодного пота. – Да только кажется мне, что и сам ты все знаешь не хуже моего.
Таррель упорно молчал, ожидая, когда Пивси наконец-то соберётся с мыслями. Тому же было так неловко, словно предстояло сделать что-то постыдное. Старческие пальцы дрожа скользили по стеклянной кружке.
– Я, когда рассказывал, тебе, вроде, и пятнадцати Эгар не было… Да? Мне эту историю ещё давным-давно рассказывал дед, а моему деду – его дед. Предание древнее, если вообще это не слухи и домыслы. Я и сам тебе не могу сказать, было ли то взаправду, или это место какими-то другими тёмными духами запечатано… или зверьём каким.
Пивси замолчал на мгновение, боясь взглянуть на Тарреля. Когда он поднял глаза, то увидел, что тот