Триада. Алиса Гольц
Жива твоя Фенгари – и ладно! И на том спасибо скажи.
Кафизель выдернула руку.
– Это ты спасибо говори, Кафизель. – сказал Таррель и надел капюшон. – До конца жизни своей говори. Помни, кто тебя от мужа избавил. Знала бы, под чьими руками он умер – сейчас бы нам всем в ноги кланялась.
– Разель я и так поклонилась. Больше никому не буду.
Таррель развернулся и уже собирался уйти, как Кафизель шёпотом закричала:
– А вторая часть?
– Подавись! – сказал Таррель и бросил на землю большой круглый ардум.
"Щедрый угол" – любимое местечко и заядлых гуляк, и тех, кто не прочь спокойно посидеть за кружечкой хорошего хмельного, слушая басни стариков и новости молодых. Большой, двух ярусов деревянный зал с частыми колоннами из стволов дуба был гостеприимен ко всем. Маленькие окна под потолком пропускали совсем мало света, и потому сюда, помимо всех прочих, любил и такой народ заходить, который либо припрятаться хочет, либо незамеченным остаться, или же разговоры провести тихие, чтоб ни одно ухо не услышало.
Суетлив был хозяин харчевни латос Таака: всегда сновал по залу туда-сюда с четвёркой юрких помощников, вежливо интересуясь у гостей, не надобно ли им чего, не наполнить ли кружки доверху, не снять ли с углей новую порцию сочных угощений. В этот день работы ему выпало столько, что и захлебнуться, пожалуй, можно. Повсюду мелькали и неизвестные, и до тошноты знакомые лица с пьяными глазами и развязанными донельзя языками.
Запах пива и специй стоял в Щедром угле. Входная дверь стучала постоянно – кто-то заходил внутрь, вдыхая ароматы и благостно улыбаясь, кто-то выходил, кого-то выносили. Затерявшийся в этой толпе старик Пивси еле выбрался после того, как два приземистых латоса зажали его между собой, даже не заметив.
– Ох, кости мои, косточки… – приговаривал он после каждого столкновения с проходящими мимо людьми. Добравшись до хозяйского местечка, он уселся на высокий стул рядом и стал ждать, озираясь по сторонам и потирая ушибленные бока. Вскоре подошел и Таака.
– А, Пивси! Ну здравствуй. – сказал он. – А мы всё спорили, к какому времени тебя ждать.
– Да мне, собственно, и приходить-то не очень хотелось. – кивнул Пивси головой в сторону зала.
– Мне тоже! – сказал Таака. – Так ты, видно, ждёшь кого-то? – многозначительно спросил он. Пивси промолчал, отвернув голову в сторону.
– Да ладно тебе нос воротить, старик! – расхохотался Таака. – Уже каждый пёс знает, что паренёк твой в город вернулся. Вот и решили по кружечке ледяного пропустить, чего тут гадать?
– Прав ты, Таака, прав. – торопливо пробормотал старик. – Да только не нужно здесь об этом никому говорить, добро? Не хочу я шумихи.
– Ишь чего захотел, дед. Это тебе что, дом родной? Посмотри, сколько народу. И – на тебе! Чудолов. Ему сегодня вообще бы сюда не заявляться, пропадёт до вечера. Да куда там, до вечера, до ночи не выйдет!
Пивси вздохнул, и, кряхтя, достал из кармана блестящий ардум.
– Сосунком