Подобно тысяче громов. Сергей Кузнецов
выпили еще по рюмке, помирились.
А мать? А матери у Сидора не было, развелись, когда мальчику было два года, уехала, он даже не спрашивал – как и куда. Отец его воспитал, отец. Всему, что умею – я у тебя научился. Больше не у кого, в самом деле.
Борис Нордман, Поручик. Суетливый, хаотичный, подвижный. Откуда прозвище? Вероятно, еще с восьмого класса, когда, едва ли не впервые напившись, Нордман похвастался, что он – из княжеского рода Голицыных. Вероятно, хотел, чтобы его называли Князем, но Альперович тут же заметил, что Нордман наверняка происходит не от князя Голицына, а от Поручика Голицына, который бухал с корнетом Оболенским, когда большевики вели их девочек «в кабинет». Нордман подкрутил воображаемый ус, объявил девочек-с у меня никому еще увести не удавалось!, но прозвище Поручик прилипло навсегда. Все, что он сделал – объявил себя Поручиком Ржевским: он действительно был скорее похабник, чем остряк. Разбогатев, Поручик сделал из прозвища хобби и начал скупать все, что могло иметь отношение к знаменитому герою 1812 года: комплекты гусарской формы, фарфоровые статуэтки, шпоры, сабли и полковые знамена…
Леня Онтипенко, толстый, нескладный, в круглых очках на рыхлом лице. В детстве ходил в музыкальную школу, но мечтал быть поэтом. Пописывал стихи, стеснялся показать даже родителям, не говоря уже о девочках, в которых начал влюбляться со второго класса. Неисправимый романтик – кем же еще быть сыну скрипачки и дирижера? С детства слышал историю о том, как папа увел маму у первого мужа, партийного босса, увел, несмотря на то, что старше мамы на пятнадцать лет, а мама была юной красавицей: до сих пор по всему дому висят ее фотографии, со скрипкой и без. Впрочем, если говорить о музыке, то Леня предпочитал рок и даже пытался организовать в школе небольшую группу – увы, безрезультатно. Он позже всех пришел в бизнес, до последнего момента сопротивляясь предложениям Сидора и Поручика: однако работа в музыкальной библиотеке, куда он попал после института (да и то – после папиного звонка директору) не давала ни денег, ни славы. Стихи постепенно забросил, как и музыку в свое время.
Андрей Альперович, нервный, худощавый брюнет; человек, похожий на Будду, главный интеллектуал в классе, ближайший Ленин друг, сын двух мэ-нэ-эсов, время от времени таскал в школу Самиздат и пересказывал передачи «Голоса Америки». Пошел в «керосинку», прекрасно закончил и почти сразу же занялся коммерцией, поначалу – вместе с Поручиком, потом – под прикрытием комсомольских кооперативов Сидора. Он придумывал самые удачные и парадоксальные схемы и считался мозговым центром всей компании. Последнее время у него какие-то отдельные дела – Сидор, улыбаясь, говорил жадность фраера сгубила, потому что в глубине души до сих пор считал Альперовича фраером, не в блатном смысле слова, а просто – слишком легковесный, слишком нервный, сразу видно – пороха не нюхал, в армии не служил. Я бы еще подумал, идти ли с тобой