Философ и смерть. Номен Нескио
такой.
Карты выстраивались в одну линию, затем разворачивались веером и замысловатыми волнами замирали в воздухе. При этом можно было разглядеть, ожившие изображения картинок. Джокер жонглировал бутылками, как искусный бармен, дамы играли в бадминтон, перебрасывая крохотный воланчик между картонками. Затянувшись сигарой, червовый валет выпустил ряд колец, запустив сквозь них длинную струю из дыма. При этом король пик сморщился и даже чихнул, утерев нос кружевным платком.
Увидев удивление Философа, Смерть пояснил:
– Масти разные. При червонном короле этот валет вряд ли мог себе позволить подобные кольца.
Колода сложилась, Герас сделал несколько пасов, и в воздух поднялись три карты, которые тут же, упали на скамью «рубашками» вверх.
– Тройка, семёрка и туз, – предположил Философ.
– Именно так, как у классика, – согласился Манибожко, – Зачем изобретать велосипед? Просто не вижу смысла в данное время быть оригинальным.
Владимир Макарович осторожно дотронулся до карт пальцем, которые оказались всего лишь очень умелым трёхмерным изображением пескографии. Герас собрал песок и перекинул через плечо за спинку скамьи, так, словно ничего не было.
– Ловко…. Однако, вы правы, мне всё равно не поверят, так что я, пожалуй, воздержусь.
– Ну вот, собственно и я об этом, – произнёс Смерть, смахивая прилипшие песчинки с ладоней, – Видите, как всё просто.
– М-да уж, всё просто, однако привычный образ….
– Ну, хорошо, но вряд ли вы станете откровенничать или философствовать, общаясь со старухой с косой. Ведь так?
– Так, – согласился Философ.
– Но более всего, что это женщина. Тут как на исповеди, доверитесь ли вы женщине, ну конечно кроме своей матери, поэтому я решил выглядеть именно вот так.
– Позвольте, – парировал Владимир Макарович и уверенно произнёс, – а с чего вдруг вы решили, что я стану откровенничать с вами или исповедоваться?
– Да с того, вдруг, – не делая паузы, ответил Манибожко, – что вы знаете, что я никоим образом не смогу обратить ваши тайны против вас и не сделаю их достоянием общества. Я же не поп. К тому же, как говорится, всегда есть желание выговориться…, перед смертью. Ну, вот вы как раз и перед Смертью. А, впрочем, я не настаиваю.
Принимая во внимание безупречность довода, человек согласно кивнул головой и произнёс:
– Не могу отнести себя к разряду ортодоксальных верующих, однако, как зло вы отозвались о служителях культа.
– Да нет никакого зла, – выдохнул Смерть, – Просто мне удивительно, как некая часть общества решила, что они служители Господа, приняв на себя внушительные полномочия. И именно они убеждают людей, что за некоторую сумму, могут молитвами избавить от грехов и даже от смерти. А ведь находятся такие, которые искренне в это верят. Ну не смешно ли?
– А может это для страждущих единственная надежда?
– Надежда? – с удивлением переспросил Герас, – Надежда на что?
– На спасение, –