Бабье лето любимой жены. Часть III. Людмила Волынская
убеждала она себя. – Пройдет время, я привыкну к этому молодому телу, к его напору. И… ведь действительно лучше, или я просто забыла? Какая разница, если мне с ним хорошо?»
Глаза его были закрыты, отчего злосчастный синяк под глазом особенно выделялся. На губах играла слабая ленивая улыбка.
– Сегодня больше не получится, – тихо сказал он, – полпачки анальгина съел, в ушах звенит.
Лиза сжалась от стыда. Как она могла поддаться страсти?! Видела же, что ему больно.
– Прости, – сорвалось у нее, – я виновата…
– Конечно, ты, – одарил он ее сытой улыбкой, – но если еще полпачки съем, до свадьбы не доживу. Куда?! – заметив, что она собирается встать, схватил он ее за руку. – Не вздумай удирать, иначе я вообще не усну.
– Как же быть?..
– Понемногу разминаться, а там, глядишь, и само пройдет, – пошутил он и, обняв ее, закрыл глаза.
Этой ночью она спала крепким и, пожалуй, впервые за последние годы спокойным сном. Так засыпает ребенок, получивший долгожданный подарок.
7
Утро следующего дня шепнуло: «Покой нам только снится». Андрей сорвался с кровати ни свет ни заря, предупредив ее, чтобы часам к двенадцати была готова.
Лиза места себе не находила. Она то с ужасом осознавала, что такое ребячество в ее возрасте недопустимо, то радовалась предстоящей перемене, то представляла себе их совместную жизнь. Примеряя то одно, то другое, она боялась, что своим торжественным видом смутит его. Поэтому звонок застал ее врасплох.
Стоило ей открыть дверь, как все слова тотчас вылетели из ее головы. Она могла только видеть, с мыслями не складывалось. Перед ней стоял… нет, не Андрей, перед ней стоял красавец-мужчина из обложки глянцевого журнала. Черные завитушки его волос были коротко подстрижены и мастерски уложены. Предательский синяк странным образом исчез. Ну, почти исчез
(издали был незаметен). На нем был, как и полагалось для такого случая, традиционно-торжественный черный костюм, черный с темно-синим отливом галстук и белая сорочка. «Аутфит, однако…», – с изумлением пробормотала она. «Что?» – явно чувствуя себя не в своей тарелке, напряженно произнес он. «Красиво, говорю», – глядя на огромный букет белых роз и коробку у него в руках, ответила она. «А,… – по-деловому произнес он, входя в переднюю, и то и другое протягивая Лизе. – Давай собирайся, время поджимает».
Она нетерпеливо открыла коробку. Там лежало нарядное бирюзовое платье. Лиза осторожно вынула его из коробки и, подойдя к зеркалу, приложила к себе.
Андрей торопил ее: «Надевай скорее, некогда любоваться», – говорил он, не глядя на нее.
Взяв со стола ее паспорт, он внимательно его просматривал.
Лиза быстро надела платье и залюбовалась им. Легкое, словно воздушное, собранное у талии, спадающими волнами оно расширялось книзу. Тонкая строчка, опоясывая талию, витиевато поднималась по лифу, увенчиваясь у плеча пышной розой.
Глядя в зеркало, она наблюдала за Андреем.