Бабье лето любимой жены. Часть III. Людмила Волынская
подхватила разговор. – Отец, помнится, откуда-то привез несколько сборных моделей, чтобы ему не скучно здесь было. Со мной ему было неинтересно. А мне его почему-то было жалко. Хоть его здесь никто не обижал.
– Не обязательно обижать, можно дать человеку почувствовать, – произнес Андрей, ставя бригантину на место.
Лизе показалось, что намекал он сейчас на себя. Впрочем, в этом Лиза была с ним согласна. Именно чужим брат и чувствовал себя в отцовском доме, во всяком случае, мама постоянно давала ему это понять своей вынужденной покорностью.
– Лиза, Андрей! Где вы там? – донесся из гостиной голос отца.
– Пошли, – Лиза коснулась его руки. – Остался только кабинет отца и их спальня. Но там я и сама нечасто бывала.
– Сейчас они вдвоем здесь живут? – направляясь за Лизой, спросил Андрей.
– Да.
– Как в музее, – покачал он головой, – я бы так не смог.
– Не зарекайся, – оглянулась Лиза, – может, и нам с тобой придется здесь доживать.
Когда они вошли в гостиную, стол уже был накрыт. Заметив, как смутилась дочь, отец добродушно улыбнулся.
– Ты у нас сегодня второй день замужем, тебе простительно. Вот, мой подарок, – протянул он ей футляр, – с праздником, доченька, – тепло сказал он, поцеловав ее в щеку.
Открывая синий бархатный футляр, Лиза не сомневалась в том, что там находится очередное золотое украшение. Отец всегда дарил своим женщинам золото. И в этот раз в футляре ажурной змейкой блестел красивый браслет.
Не успела она поблагодарить отца, а он уже протягивал небольшую серую шкатулку Андрею.
– А это тебе, дорогой зять, подарок от нас с Татьяной Васильевной, свадебный, можно сказать, – произнес он, напускной хмуростью пытаясь прикрыть сентиментальность.
От неожиданности Андрей переменился в лице. Даже побледнел от волнения, пытаясь открыть свой подарок.
Глядя на безуспешные попытки, отец рассмеялся.
– Шкатулка с секретом, – добродушно сказал он, нажав при этом большим пальцем на ее дно, – а ларчик просто открывался, – с этими словами вернул он шкатулку зятю.
Лиза впервые видела Андрея таким смущенным.
– Секрет этот не для форса, – взглядом указывая на карманные часы, объяснил отец, – вещица в нем дорогая. Часики из чистого золота. Высшей, можно сказать, пробы, – добавил он, не особо надеясь, что зять сообразит сам.
Лиза знала об этих часах, отец собирался приурочить подарок внуку к получению золотой медали. И уже сам факт, что теперь он подарил их зятю, говорил о том, какие надежды на него возлагались. Высказать этого отец не мог, вот и дал понять с присущей ему щедростью в поступках и скупостью в выражении чувств.
– Нравится? – видя смущение Андрея, улыбнулся отец. – Таких тебе, небось, не дарили?
Неловко держа в руке открытую шкатулку, Андрей перевел на отца встревоженный взгляд.
– Мне вообще ничего не дарили, – коротко сказал он.
Обескураженный таким