Бабье лето любимой жены. Часть III. Людмила Волынская
Раньше боялись, что шею намылят, а сейчас могут без шеи оставить. Я вообще-то другое хотел сказать, – причмокнув языком, он с сомнением покачал головой, – жизнь действительно череда случайностей…
– Ты о чем?… – не удержалась Лиза.
– Домик твой мне знаком, – оторвав взгляд от дороги, он утверждающе кивнул на ее вопросительный взгляд. – Всякий раз, проезжая мимо, поглядывал на него и прикидывал, кто в нем живет. Скажи кто-нибудь, что гостем в нем буду, не поверил бы.
– Что значит?…
– То и значит. У меня здесь по соседству знакомая живет, – спокойно начал он, но, заметив ее напряженный взгляд, поправился: – Случайная, – и все же добавил, – но прочная.
– Где?
– На соседней улице. Кирпичный особняк. Намбе уан.
Лиза напрягла память:
– Соловьев? Сережа? – повернулась она к нему. – Он там раньше жил. С бабушкой.
– А теперь живет его невеста.
– Так это она? Твоя знакомая?
– Ага. Нажралась как-то у нас в баре, хипстерша чертова. Бабища – центнер весу, от стола не отклеить. И ментов не позовешь.
– Но он же повесился, – взволнованно вспомнила Лиза. – Мы с ним когда-то вместе учились. Говорили – от несчастной любви.
– От несчастного диагноза. Дурак, конечно.
– Почему?
– Потому что не светило ему этот центнер, так сказать… При вас, дамах, фиг поймешь, как и сказать. Делать можно, а говорить – ни боже упаси! В тот день, когда он повесился, она и упилась в хлам. Кое-как сгреб ее, в машину посадил. Полчаса допытывался, куда везти. Узнал, ушам не поверил. Куда на ночь глядя тащиться? Думал, к себе отвезу, пусть отоспится, потом мотает на все четыре. Уперлась, зараза. Ну, я и повез. В машине оклемалась. Про горе рассказала.
– И… что?
– Полежали рядышком, и все. Не смотри на меня так, – заметив ее недоверчивый взгляд, рассмеялся новоиспеченный супруг. – Успокаивал. Смотрю – из соседней комнаты старуха выплывает. Ну, я сделал ноги.
– Что же вас так сдружило?
– Черт его знает… Ненормально мы как-то расстались. Дай, думаю, попроведаю. К тому времени похоронили уже Соловьева этого. Аккурат на девятый день меня и сподобило к ним явиться. Откуда я знал? Сидели вдвоем с бабкой, горевали. Ну и я присел вместе с ними. Бабка меня в темноте то ли не признала, то ли не запомнила. Или ей все равно было. Она, кстати, твоя тезка, нормальная герла. Рассказала мне – нацепила тогда на себя его любимые тряпки-цацки и пошла встречу с ним обмывать. Чего-то там подсыпала себе в водку. Не взяло. Решила – знак. Бабка вслед за внуком через полгода преставилась, а дом ей достался. Теперь живет там. По-моему, неплохо.
– Ты так и не сказал, почему у вас завязалась такая прочная дружба?
– Под настроение к ней заезжаю. Хочешь, сейчас заедем?
– Я?… – растерялась Лиза.
– Мы, – поправил ее Андрей. – Она, кстати, об отце твоем хорошо отзывается.
– Он похоронами занимался, больше некому было.
– Не потому, нет. Говорит, все его уважают.
– Почему