Бабье лето любимой жены. Часть III. Людмила Волынская
я согласилась, – опустив глаза, созналась Лиза. – Что мне терять?
– Он интересный мужчина, – мама сдержанно одобрила ее выбор.– А что Игорь? Он показался мне таким надежным, рассудительным.
– Да, рассудительности у него не отнять, – согласилась Лиза, – очевидно, рассудил, что коль на свете счастья нет, так есть покой и воля. Я его не осуждаю. Даже лучше, что так получилось. Хоть узнала, какова она, настоящая любовь.
– Мы влюбляемся в иллюзию. Не зря говорят – любовь слепа. Ничего, семейная жизнь – хороший окулист.
– А вы с папой… по любви женились?
– Он всю жизнь орлом в небесах летал. А сам он… думаю, не любил. Насытился своей раскрасавицей, и захотелось ему покоя.
– Не сказала бы. Я же видела, как он возле тебя упадал. Холодком, скорее, тянуло от тебя.
– Женщины коварны, а мужчины падки на лесть. Что мне оставалось?
– Вижу, Андрей тебя обаял.
– Пытаюсь смотреть на него твоими глазами. Хорош собой, в меру брутален, неглуп. Такому с легкостью простят, если он Мане не отличит от Моне. Да и кому это надо? Жизнь гораздо проще, а люди – примитивнее.
– По-моему, умом он здесь еще не блеснул. С чего ты взяла, что неглуп? – ища подтверждения своих чувств, допытывалась Лиза.
– С того, что женился на тебе, – покровительственно улыбнулась мама. – Я знала, кого воспитывала.
Вскоре на веранде послышались голоса, и мама поднялась.
– Гости пришли, – объяснила она, – пойду, встречу их, заодно и горячее подадим.
Лиза тоже поднялась, чтобы заменить тарелки.
Несмотря на то что гости вместе с поздравлениями принесли с собой бодрящую весеннюю свежесть и оживление, Андрей тяготился затянувшимся застольем.
– Давай-ка сматываться отсюда, – наклонился он к ней.
Это не ускользнуло от внимания отца.
– Насиделся уже? – с хмельной бесцеремонностью пробасил он. – Оно и понятно. Трезвому с пьющими одна скукота. Дело ваше, неволить не станем.
Видя, что они с Андреем не вписываются в привычные посиделки старшего поколения, Лиза согласилась. Можно было бы считать знакомство удачным, если бы, выходя из дому, она не услышала приглушенный голос отца.
– Не знаю, Петрович, не знаю, – дымя на веранде сигаретой, с сомнением произнес он. – Человек он скользкий, видно, жизнью битый.
– Время покажет, – привычно успокаивал его Петрович.
– Покажет, покажет, – согласился отец, – Вадима я упустил. Лизу, дурак, послушал. Но этого в бараний рог скручу, если дурить начнет. Думает, старик из ума выжил. Хоть и похорошела она сейчас, даже помолодела вроде, но… здесь и дураку все понятно.
Опасливо опустив голову, чтобы отец ее не заметил, Лиза тихо спустилась с крыльца и быстро пошла к поджидавшему ее в машине мужу.
Пробудившись от хвалебных од, весна вздохнула полной грудью, повеяло первым теплом. Но радостнее от этого не стало, на душе было тоскливо. Андрей тоже был не словоохотлив.
– Ты чем-то расстроен? – спросила она, понимая, что иначе откровенности