Волшебная книга судьбы. Валери Тонг Куонг
клумбы гераней (гвоздики просуществовали всего один сезон) и толпа жителей, чьим основным времяпрепровождением было обсуждать дела и поведение соседей.
Из «Гвоздик» можно было выбраться, только имея машину или хотя бы велосипед (и сильные ноги, потому что по дороге в город был подъем, который отпугнул бы и самых мужественных).
– Это большой крюк, – отважилась я.
– Вот и хорошо, – загадочно ответила Алиса.
Весь остаток пути она молчала. У въезда в жилой комплекс, увенчанного огромным щитом с надписью, я попросила остановить машину.
– Я дойду пешком.
Я не хотела, чтобы меня видели с Алисой в этой роскошной машине с шофером, сошедшим прямиком с киноэкрана, из голливудского фильма. Если это дойдет до ушей моей тетки, она вцепится в меня мертвой хваткой.
– Как хочешь, – покладисто согласилась Алиса.
Я думала, что этим все и кончится. Но на следующий день, когда я вышла из ворот лицея, машина стояла на прежнем месте с выключенным мотором. Алиса сидела сзади, стекло было опущено. Она махала мне рукой:
– Мина!
Подходил автобус.
– Мина!
Подбородком она указывала на место рядом с собой. Это было уже неудобно, с какой стати она опять предлагает меня подвезти? Ей больше делать нечего, как терять время на крюки?
Двери автобуса уже открывались. Я поспешила забраться внутрь вместе со всеми и села в конце у окна.
Наклонилась, чтобы разглядеть ее, но машина исчезла.
– Живей, – надсаживался водитель, – пошевеливайтесь, сопляки!
Мальчики перешучивались, обсуждали чемпионат по футболу, девочки, разбившись по парам, тайком показывали друг другу какие-то загадочные вещи. Мне вдруг стало жаль, захотелось выйти, побежать, пересечь пустырь за лицеем и срезать путь, чтобы встретить Алисину машину, остановить ее, забраться, сесть опять на краешек сиденья, вдохнуть запах Алисы, прижаться к ней и, слушая урчание мотора, уснуть, умереть.
– Не грусти, – шепнула Алиса. – Нет повода.
Я вздрогнула. Она была здесь, сидела рядом со мной с сумкой на коленях, держась тонкими руками за спинку переднего сиденья, и спокойно улыбалась.
– Как ты села в автобус? А машина?
– Надоела мне эта тачка.
Я никогда не встречала так называемых баловней, но предположила, что это она и есть: раскрасавица, набитая деньгами под завязку, которая скучает в машине и жалуется на кондиционер (того гляди подхватишь насморк) и тонированные стекла, застящие вид.
Теоретически я должна была ее возненавидеть, но сколько ни пережевывала эти глупые замечания, с каждым днем любила ее все сильнее и сильнее.
С того дня машина больше не появлялась. Алиса возвращалась домой вместе со мной. Автобус объезжал жилой массив и заканчивал свой маршрут в Мулене, ее квартале. Когда я выходила, она прощалась со мной всегда одним и тем же жестом, сжав ладони, что можно было истолковать и как знак ободрения, и как демонстрацию дружбы. Я смотрела ей вслед, пока ее лицо, прильнувшее