Черника. Александр Алейников
будет слышно птиц, а осень пойдет дальше завоевывать пространство, заставляя все живое молить об одном спасении – весне, как это принято в лучших домах от Лондона до Архангельска.
«Лес прекрасен во все времена» – Василиса прокручивала эту фразу в голове снова и снова. Она частенько пропадала здесь, дабы укрыться от нежелательного человеческого взора. Бродила в одиночестве меж звериных троп, отбивая натиск насекомых, слушала несчетное количество нежных запахов. Такой лес, лес из ее детства, глубоко запал девушке в душу, отчего любая другая природа не шла ни в какое сравнение. Ни в Московских лесах, ни в каких бы то ни было других, она не чувствовала себя живым человеком.
Детство ушло, а домашняя тайга никуда не делась. И по-прежнему она пулей залетала сюда с превеликим наслаждением. Иногда одна, чтобы просто замкнуться ото всех, послушать Васю, узнать, что же она на самом деле чувствует, чего хочет, о чем мечтает, когда ничто не глушит голову. Иногда с друзьями, чтобы от души посмеяться, заливая горе «Балтикой тройкой», после очередной заваленной контрольной в школе.
Своеобразный «Зеленый завод по производству успокоительного, имени Василисы Анатольевны Черниковой» – так обозначалось таежное море вокруг поселка в записях девушки.
Деревья помнят много историй, людей, вещей, исходов. Сменялись друг за другом погода и власть, приходили и уходили люди, но одно оставалось неизменным и нетронутым – благодать в лесном лабиринте.
Девушка сама не ожидала от организма таких впечатляющих результатов. Не зря все же набирала форму по весне, вечерами нарезая круги в Бауманском саду. Километра три, два из которых сквозь лесные заросли – именно столько пролетела Черникова, прежде чем почувствовала, что сильно сдает в скорости. Бежать мочи уже не было. Жара сделала свое дело. Обессиленная девушка, жадно глотающая воздух аккуратно сыпалась на иссушенную землю.
Сложно определиться с тем, что ей должно ненавидеть сейчас больше. Свое горящее мокрое тело, удушающий зной, коряги под ногами, о которые она чудом не запнулась, собаку с тетрадкой или ее хозяина, который вроде и не смахивал на спортсмена, но все же проскочил Чернику и до сих пор бежал, не сбросив груза с плеч. И откуда у него такой вечный двигатель? Или она сама виновата в произошедшем? Не доглядела.
Черникова не позволила себе продолжительный отдых. Как только что-то похожее на рассудок и адекватное восприятие действительности вернулось к девушке, ее рефлексирующие позывы прекратились. Причиной этому послужил все тот же лес. Знакомый, хоженый вдоль и поперек клочок земли, который в авральном порядке посетила Василиса, опустел. Она снова и снова прислушивалась, но ответом гремела горькая тишина, сдавливающая худую девичью шею невидимой цепью.
Зверье, коего здесь всегда водилось в достатке, как и люди, обезумевшее от огня побросало свои норы с гнездами и в панике бросилось наутек. Даже насекомые – и те исчезли. В это лето Москву облюбовали красивые оранжево-черные адмиральские бабочки. К удивлению