Дорога шамана. Робин Хобб
камень у наших ног.
– Вот. Он будет удерживать этот конец моста кидона. А теперь ты должен призвать свое оружие, чтобы убить стража. Железо мне не подвластно.
Я постарался прогнать все сомнения, наклонился и нарисовал в пыли клинок, который так хорошо знал. Я делал это тысячу раз в детстве – изображал саблю офицера каваллы, гордую и прямую, с надежной рукоятью, украшенной кисточкой. Когда я водил пальцем по пыльной поверхности камня, я вдруг понял, как сильно хочу взять в руки эту саблю. А потом, когда подул на камень, сабля, оставленная в лагере Девара, вдруг появилась на земле у моих ног. Исполненный ликования и одновременно удивления, я поднял клинок с земли. Его след остался рядом с отпечатком «лебединой шеи». Когда я с гордостью взмахнул им над головой, Девара отскочил от меня и поднял щит, закрываясь от ненавистного железа.
– Бери его и уходи! – прошипел он, оставаясь в угрожающей позе птицы, приготовившейся атаковать врага. – Убей стража. И убери подальше от меня свое оружие, пока оно не ослабило магию, которая нас здесь удерживает. Иди. Мой клинок хранит этот конец моста. Твое железо укрепит другой.
Я до такой степени находился под его влиянием, что мне даже в голову не пришло сомневаться в его приказах. В этом месте и времени, в неверном и немного пугающем свете, я не мог и помыслить о том, чтобы ослушаться. И потому я отвернулся от Девара и пошел по каменному уступу к краю скалы. Передо мной лежала бездонная пропасть. Высоченные каменные столбы и ненадежные мостики, соединявшие их, были единственной возможностью попасть на противоположную сторону. Конец моего пути терялся вдалеке, словно окутанный туманом или легкой дымкой, и я практически его не видел.
Вершины башен были самого разного размера: одни казались не больше стола, в то время как на других мог бы без труда разместиться огромный дворец, а также отличались друг от друга глубиной сине-серого цвета, и я решил, что они сделаны из более твердого камня, нежели сами колонны, выточенные упрямым ветром из скал. Между краем уступа и первой башней не было никакого моста, и я понял, что должен прыгнуть. Расстояние не выглядело слишком большим, а площадка, куда я должен был приземлиться, казалась довольно широкой – примерно в две скамьи фургона. Если бы мне пришлось прыгать на земле, меня бы это не обеспокоило, но внизу раскрыла свою пасть бездонная пропасть.
Затем прямо у меня на глазах из оставшегося на скале отпечатка «лебединой шеи» к вершине первой башни протянулась узкая бронзовая тропинка, не шире самого клинка. Она раскручивалась, словно лента сверкающего металла, и вскоре коснулась нужной мне площадки. Не широкий мост, конечно, но дорожка, повисшая над пропастью. Я засунул кавалерийскую саблю за пояс, развел руки в стороны, чтобы легче было сохранять равновесие, и ступил на бронзовую тропинку.
Я почти сразу начал падать направо, и мне показалось, будто моя сабля стала невероятно тяжелой и тянет меня вниз, точно наковальня. Я постарался выпрямиться, но стал крениться в другую сторону и тогда