Дорога шамана. Робин Хобб
необычными узорами, каких я до сих пор никогда не видел. Некоторые из них почернели, словно ими долго пользовались. Порой я проваливался до самого пояса и с большим трудом выбирался на очередную «ступеньку», в свою очередь провисавшую подо мной.
Идти было труднее, чем прокладывать тропу в глубоком мокром снегу, однако я не сдавался, – впрочем, все равно ведь назад дороги не было. Тропа оказалась очень узкой, и по обе ее стороны зияла страшная пропасть. Я ненадолго остановился, чтобы отдышаться, и посмотрел вниз. Мне представлялось, что там должна быть река, проточившая русло среди древних каменных монументов, но спиральные столбы, казалось, уходили в бесконечность, а их основания терялись в густом тумане. Если я упаду, я умру от голода раньше, чем мое тело коснется земли. Я покачал головой, прогоняя глупые мысли, и заставил себя идти вперед.
Прошло довольно много времени, прежде чем мне удалось ступить на вершину второй башни из синего камня. Я выбрался на круглую площадку и в изнеможении опустился на ее холодную поверхность. Оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что нахожусь все еще совсем недалеко от того места, где начался мой путь. Девара, в волнении переступая с ноги на ногу, стоял на скале и не сводил с меня глаз, а его клюв был широко раскрыт.
– Дорога предстоит трудная, но мосты оказались надежными, – произнес я первые за все время слова, и ветер проглотил их.
Тогда я крикнул и увидел, как Девара склонил голову набок, словно услышал меня, но не разобрал ни единого слова. А ведь мне представлялось, что он достаточно близко от меня.
Я медленно поднялся на ноги. И хотя совсем не отдохнул, я чувствовал, как что-то толкает меня вперед, будто у меня было мало времени, чтобы выполнить свою задачу. Я принялся разглядывать следующий мост, состоящий из тонких нитей, переплетенных между собой таким образом, что получалась яркая, сверкающая дорожка. Я опустился на колени и, коснувшись ее рукой, с удивлением обнаружил, что это человеческие волосы всех цветов и оттенков, от черных до бледно-золотых. Однако тропинка производила впечатление вполне надежной. Тогда я выпрямился и ступил на диковинный висячий мостик. В первый момент я испытал облегчение, почувствовав под ногами твердую поверхность, но уже в следующее мгновение он начал раскачиваться, словно качели.
Мои сестры любили играть в волчок, пуская его по туго натянутой ленте. Я превратился в волчок и двигался по ленте, которую никто и не думал натягивать. Чем дальше я уходил от второй башни, тем сильнее провисал под моей тяжестью мост. Я вытащил саблю и, держа ее горизонтально в правой руке, сумел сохранить равновесие. Некоторое время это помогало, но потом мост снова начал раскачиваться, словно скакалка в руках ленивой девчонки. У меня закружилась голова и внутри все сжалось, но я продолжал идти вперед, поднимаясь по провисшему мосту из человеческих волос. У меня за спиной Девара что-то крикнул, но я едва различал его голос и не осмелился оглянуться.
Добравшись до третьего