Любовь & Война. Мелисса де ла Круз
еще придется искать экипаж, а поблизости ни одного не видно.
– Что? Разве ты не хочешь испытать своего нового скакуна?
– Моего… – Алекс внимательно осмотрел коновязь под навесом, но заметил лишь еще одну лошадь, привязанную в некотором отдалении. Животное было неплохо сложено, но Алекс определенно никогда не ездил на нем прежде.
Однако, когда он снова обернулся к Лоуренсу, лицо друга сияло, а сам он кивал в сторону прекрасного гнедого коня, стоящего рядом. И все же Алекс не мог до конца поверить в происходящее.
– Р-разве это не твой конь? – запнулся он.
– Был моим, пока ты не сошел на пристань. Я приметил его два года назад, когда был в Мепкине. Он тогда был годовалым жеребенком, но рыжина его шкуры напомнила мне тебя. Я сказал отцу, что, если жеребенок оправдает надежды, которые подавал, я хотел бы преподнести его тебе в подарок. В очередной раз нанеся визит домой и увидев, в какое роскошное животное он превратился, я почти пожалел о своей щедрости. Это не самая высокая лошадь среди тех, что выращивает мой отец, но она вполне может считаться самой красивой.
Алекс был потрясен.
– Я не знаю, что сказать. Это, наверное, самый потрясающий подарок из всех, что мне делали, с тех пор как губернатор Ливингстон привез меня в Северную Америку.
– Ну, что ж. Я не могу сказать, кто победит в грядущей битве, но точно знаю, кто будет парой самых видных офицеров. А как говорил мне отец, когда учил играть в крикет, важно не то, победишь ты или проиграешь, важно, как ты выглядишь, выходя на поле.
– Не сглазь, – пробормотал Алекс, не в силах оторвать взгляд от роскошного скакуна перед ним. – Я еще не получил назначения.
До встречи с главнокомандующим Континентальной армией оставалось около трех часов. Для начала нужно было позаботиться о новой лошади: Алекс, конечно, мог оставить ее в конюшнях вместе с другими армейскими лошадями, но прежде следовало убедиться, что конюхи знают, что лошадь его личная и не может быть реквизирована каким-нибудь нахальным лейтенантом, которому пришла в голову блажь прокатиться на лошади получше, чем измотанные боями армейские тяжеловозы. Еще ему хотелось освежиться и сменить влажную рубашку. И, наконец, Лоуренс отказался расставаться с ним до тех пор, пока они не выпьют вместе хотя бы по кружке эля.
– Это поможет тебе успокоиться, – жизнерадостно заявил друг, – к тому же генерал Вашингтон будет в штабе допоздна. Так что нет никакой опасности упустить его.
Солнце уже клонилось к холмам на западе Ньюберга, когда Алекс наконец направился к Хасбрук-Хаусу, полутораэтажной ферме, которую предоставили в распоряжение генерала Вашингтона на весь срок его пребывания. Дневальный махнул рукой в сторону внутреннего коридорчика, где за закрытой дверью из толстых гладких кленовых досок ждала его судьба. Алекс глубоко вздохнул и постучал, как он надеялся, не слишком навязчиво, но вместе с тем достаточно решительно.
Последовала пауза, настолько долгая, что Алекс задумался, не постучать ли ему снова.