В любви – то радостно, то больно. Валерий Столыпин
для обоих.
В пылком публичном акте предложения руки наверно не было необходимости: перспектива стать семьёй была неотвратимой как приход весны, как наступление дня, как закаты и рассветы. Ведь они родились друг для друга и уже знали об этом.
Оскар был в этом уверен.
Однако что-то пошло не так, как обычно бывает в сказках со счастливым концом. То ли интонация признания была выбрана неправильно, то ли ситуация неподходящая, то ли сказаны главные слова не так и не в то время.
Импульс энергии любви, направленный на взлёт, по неведомой причине включил функцию падения.
Такой перегрузки Эрика и Оскар ещё никогда не испытывали. Реакцией на коленопреклонённую речь любимого была безобразная истерика с водопадом слёз и выброшенное в тёмную стремнину полноводной реки обручальное колечко с малюсеньким изумрудом, купленное любимым в кредит.
Происходящее в ту драматическую минуту не было похоже на счастливое единение двух любящих сердец.
– Как же это было давно, – думала Эрика спустя пару месяцев после скандального расставания, – будто и не со мной. Почему я не могу с уверенностью сказать, что любовь была на самом деле? Что меня насторожило, что испугало? Наверно я сама неправильная.
Она не поняла, что тогда произошло. Была яркая вспышка в голове, вызвавшая внезапную боль. Всего несколько секунд неприятного состояния, которое перечеркнуло, обнулило безвозвратно трогательную историю любви.
Окружающий пейзаж, Оскар, она сама – всё тогда поплыло перед глазами, растекалось безобразными потёками, дрожало, изгибалось, скручивалось.
От чересчур яркого видения и состояния непонятной беспомощности хотелось немедленно избавиться.
Взрыв неожиданно нахлынувшей неприязни заставил поступить нелогично, но после грубого отказа немедленно наступило облегчение.
Думать, анализировать, что стало причиной странного импульса – не было ни желания, ни сил.
Потом, после безобразного, на удивление импульсивного поступка, девушка тысячи раз прокручивала в уме тот день по минутам и секундам, когда эмоции основательно улеглись.
И предыдущий день тоже, и месяц до него, и момент первого сближения. Тщательно восстанавливала в памяти нюансы диалогов, детали поведения Оскара, жесты, взгляды.
Нет, ничего такого, что могло фатально разрушить отношения, Эрика не обнаружила. Она с ностальгией, с сентиментальной грустью вспоминала вехи любви, превращая мельчайшие детали встреч и сюжеты свиданий в сказочные фантомные спектакли, которые день ото дня обрастали новыми пикантными событиями.
И искренним сожалением о случившемся.
О реальном женихе Эрика не вспоминала. Теперь она знала точно, что не хочет с ним жить, чувствовала интуитивно – истерика и отказ стать женой Оскара не были случайным сумасбродством. Причина была, но скрытая, обнаружить которую по какой-то причине пока невозможно.
Оскар несколько раз пытался