Тропинка на ковре. Ольга Михайловна Левонович
неся, прихватив полотенцем, горячую чашку с картошкой, и все сразу повернулись к ней. У Андрея сразу ярче стали щёки, а Татьяна заёрзала, почувствовав, что не она оказалась в центре внимания. Возвысила голос, а потом и вовсе поднялась, и все взоры переместились к ней, чему Галя была рада. Она уселась на стул у самого входа, и время от времени ловила на себе быстрые, заинтересованные взгляды Андрея, ощущая необъяснимое, сладкое удовлетворение.
Татьяна всё пыталась вовлечь односельчанина-одноклассника в общий разговор, а он отмалчивался, улыбался только, и Галя отметила, какие у него ровные, красивые зубы.
Едва она собралась идти в кухню, поставить чайник, как Андрей увязался следом.
На кухне был полумрак, падал свет из коридора и от уличного фонаря за окном. Пощёлкивала, разогреваясь, плита, а они стояли у окна, смотрели на ночной город. Он горел тысячами огней, светились окна многоэтажки напротив, и за каждым была своя жизнь. Галя часто стояла так вот у этого окна, вглядываясь в неясные фигурки людей за прозрачными шторами, и казалось ей, что живут они все, без исключения, счастливо, а она – сирота при живой маме, никому не нужна.
Но сейчас, рядом с Андреем, ей было необыкновенно спокойно и уютно. Конечно, так могло подействовать вино, которым потчевала Татьяна, но, бывало, что, выпив, Галя становилась особо собранной, контролировала себя. Сейчас ни капли напряжения не было, напротив, чувство легкости и безмятежности. Не нужно было «держать оборону», как с Салеком или Валерой.
Андрей, коротко взглядывая на неё, но не задерживая взгляда, говорил, что после армии, где был связистом, учится в техникуме, живёт у сестры. Названия факультета Галя не запомнила, что-то связанное с электричеством. Выяснилось, что Андрей старше её на шесть лет, ему нынче будет двадцать пять.
Он закурил, приоткрыв окошко, и Галя, глядя на его точёный профиль, думала, что, конечно, у него была девушка. И где она?
– Чего это вы спрятались? – в кухню заскочила Татьяна. Она щурила глаза, оглядывая подругу и односельчанина с подозрением. Слышались звуки вечеринки: уханье музыки, топот ног, взвизгивания и хохот.
– Чайник караулим, – отозвался Андрей.
– Андрюш, пойдём, помоги стол вынести, танцевать мешает.
– Щас, – ответил Андрюша, но не сдвинулся с места.
Она прибегала ещё два раза. Чайник давно вскипел, пришлось вернуться в комнату.
Татьяна сидела на кровати, облокотившись о подушку, а незнакомый тип с длинными космами и бородкой хрипуче пел «Уходят в море корабли», терзая струны расстроенной гитары. Пел, впрочем, попадая в ноты, отметила про себя Галя. Ему бы ту гитару, папину…
…Андрей пришёл через два дня. И до его прихода Татьяна была ужасно раздражительной. Всё её злило, Галя старалась с нею без нужды не разговаривать. Галю же, напротив, не покидало чувство лёгкости и тихой радости. Словно шёл корабль по бурному морю, и, наконец, завернул в тихую гавань, где можно отдохнуть и отдышаться.
Она, вроде бы, не слишком