Боярский холоп. Андрей Прохоренко
теплело, а свежая трава входила в силу, ранним утром на зорьке я вместе с казаками купался на полянах в росе, после следовала легкая тренировка. Задача была слегка разогреть организм и подготовить его к активному проживанию дня. На это отводилось примерно полчаса, после чего, когда тело полностью высыхало после росы, впитывая в себя силу чистой росы и земли, шло обязательное купание в Славуте.
Борисфен или Илнарх, что в переводе означало – река, соединяющая предков с потомками и дающая силу жизни, в наши времена был еще чистым. В Славуте еще водились и осетры, и гигантские сомы, и даже пресноводные дельфины в устье. На островах тогда еще и в местах силы, если знать как, можно было слышать не только зов предков, но и видеть ариев, конечно, тем, кто мог это делать и был на это ориентирован.
Со скифами было проще. Они во времени жили ближе к нам. Их мир, соединяясь с нашим, хотя медленно и умирал, но пока еще давал о себе знать. Скифские вожди, сами себя они называли дэрами или ахаками, все еще выходили на некоторых из характерников из своего времени с тем, чтобы кое-что сказать и объяснить. Ведь им в своем времени нужна была помощь ныне живущих, чтобы не так активно ухудшалось в прошлом их положение. Кое-что лучшие из характерников для единичных особ из числа скифов еще могли сделать для облегчения их участи, но даже такое участие все больше не приносило желаемого результата в силу все большего ускорения нисходящих процессов и ухудшения условий жизни не только на Запорожье, но и везде на Земле.
В общем, я после Франции, вернувшись в родные места, заново отдыхал и слушал песни Родины. Ее напевы вдохновляли и насыщали меня особой силой здешних бесконечных степей и земли, на которой издавна, еще от Потопа, жили наши далекие предки, ведя свой род от первых людей, прибывших сюда на кораблях-ковчегах. Корабли были разобраны, а сплавы и металлы от них долгие тысячелетия служили потомкам неиссякаемым источником для изготовления самых разных изделий, пока где-то около шести тысяч лет от времени моего рассказа, не рассыпались в прах. Срок действия металлов и сплавов истек, после чего человечество начало свой путь заново. Я же, наблюдая за собой, пространством и временем, видел и слышал и ариев, и их потомков, и киммерийцев, и скифов а также представителей других народов, проживавших в здешних краях.
Я ощущал себя в какой-то мере наследником всего того богатства в виде людей, природного царства, которое было и пока еще есть в здешних местах, проявляется в первозданной природе, в особом звучании окружающего, в твоем дыхании и поведении. Чувство, посещавшее меня, сложно описать словами. Можно назвать его единением с окружающим, но это не единение. Твое восприятие по-особенному полно и проявляет себя в видении настоящего, прошлого и, что было впервые для меня, формирующегося будущего. До этого времени я не зрел будущее. Лишь вернувшись из Франции, я начал воспринимать кое-какие картины, если честно, то совсем не доставляющие мне отрады при виде творящегося в будущем. Я был не готов зреть то,