Боярский холоп. Андрей Прохоренко
ты того или нет. Посмотри вниз, глянь, что происходит. Смерть широкой косой косит лучших воинов. Тебя я предупредил. Еще свидимся.
Мужчина исчез, а я непроизвольно сделал несколько шагов к краю вершины, чтобы посмотреть вниз на поле битвы, которая уже завершалась. Внизу сражались два воинства. Лязг мечей, хрип коней, крики, пыль, взбитая ногами людей и лошадей, – вот, что предстало моему взору. Одно воинство, что четко было видно, терпело поражение, а второе – как бы наверстывало упущенное, из почти побежденных, являя собой победителей. Конный маневр, который провел воевода Боброк, спутал все планы победителей. Мамай, уже готовящийся праздновать победу, вынужден был принимать в срочном порядке меры, чтобы избежать полного разгрома. Но не это привлекло мое внимание.
Внезапно я увидел молодого мужчину, который был тяжело ранен в грудь. По всему видно было, что он обладал недюжинной силой. Пересвет, мелькнуло тогда в моей голове. Над лежавшим на земле воином в воздухе уже кружил коршун. «Смерти нет, – услышал я чьи-то мысли. – Есть только лишь путь из одного воплощение в другое. Его проходит каждый. Если можешь, не забудь Пересвета…».
После этих слов картина исчезла, как и лицо молодого мужчины, который почему-то улыбался. Я резко проснулся и долго лежал, ворочаясь, думая, к чему бы этот сон, а потом, уже утром, начал разбираться с тем, что же и к чему мне приснилось. Ответ толком не приходил. Мне было непонятно главное: кто послал мне мысль о том, чтобы я не забыл Пересвета? Как я ни старался, а определить лицо, пославшее мне мысль, не удавалось. Видимо, неизвестный мне мужчина принял меры или просто не хотел, чтобы я узнал его имя. Это было подозрительным, но на самом деле, учитывая ситуацию, я знал, что подобные люди стараются никак не засветиться. Ответ на вопрос: кто же неизвестный мне мужчина, пришел позже.
Налицо было противоречие. Некто Зослав был против того, чтобы я куда-то ехал, а неизвестный мужчина, наоборот, хотел, чтобы я не забыл Пересвета. Одно исключало другое. Выбор я еще не сделал, но все больше склонялся к тому, чтобы принять предложение Тимофея.
Историю же о Пересвете я толком не знал, слышал, что была битва, в которой воевода Боброк Волынский, осуществив фланговый маневр, разбил татар и обратил их на одном из флангов в бегство. Знал я, что перед сражением был поединок, но кто в нем участвовал, мне было неизвестно. Также занимало меня: кто же был тот мужчина, так не желавший, чтобы я куда-то ехал. Ответа на этот вопрос пока не было, хотя кое-какие догадки у меня все же были. Скорее всего, я во сне говорил с кровником. Мне вообще по жизни везло: постоянно на кого-то нарывался. Упорная штука – судьба. Из жизни в жизнь в разных народах и обстоятельствах ты сталкиваешься с одними и теми же лицами, которые преследуют тебя. И деться от этого некуда…
Еще батька Вернидуб предупреждал меня о том, что наши судьбы и судьбы кровников, как и друзей, тесно переплетены и так будет продолжаться до тех пор, пока полностью не разложится дух, а ему до этого, по словам Вернидуба, оставалось совсем немного. Вернидуб многому меня научил, в том числе смотреть сквозь пространство