Кто стрелял в урода?. Андрей Анисимов
вздрогнула и посмотрела следователю в глаза:
– Оставьте меня в покое.
Волков усмехнулся и подписал Хромовой пропуск:
– Завтра утром жду. И потрудитесь за время до нашей следующей встречи понять – пора говорить правду. Упрямство ведет за решетку. По вашим показаниям у меня есть все основания арестовать вас немедленно.
Лиля вышла из Управления и побрела по Петровке, опустив голову. Она ничего не видела и не слышала, и чуть не столкнулась с коляской, которую катила молодая мамаша.
– Осторожнее, женщина. Там ребенок. – Одернула ее рассерженная молодка. Хромова не сразу поняла, в чем дело, затем извинилась, вышла на проезжую часть и подняла руку.
– До Клязьменского пансионата. – Бросила она водителю фургона, который резко притормозил рядом.
– Рубликов семьсот. За меньше не поеду. – Оскалился тот, показав щербатые зубы.
Лиля кивнула и, устроившись рядом с шофером, отвернулось к окну. Выехать из Москвы сразу не удалось. У кольцевой магистрали километровой змеей застыла пробка. Но Хромова думала о своем, и тихий мат водителя, так же как гудки застрявших машин, не замечала.
– Может, накинешь сотенку. Три часа потерял. Я бы за это время по Москве больше накалымил. – Клянчил щербатый, притормаживая у ворот пансионата. Лиля молча добавила сотню и быстрым шагом направилась к главному входу.
– Павел Захарович у себя? – Спросила она охранника.
– Оне на процедуре. Доложить? – Уважительно склонился крепкий малый.
– Доложите, я подожду в холле. – Лиля быстро прошла к окну и уселась в кресло. Минут через пятнадцать перед ней возник плотный мужчина в махровом халате с добрым круглым лицом и заметной плешкой.
– Давно сидишь? – Бросил он вместо приветствия. И, не дождавшись ответа, скомандовал: – Пошли, нимфоманка…
Едва поспевая за своим знакомым, Хромова поднялась на второй этаж. Павел Захарович отпер номер и, не глядя на спутницу, вошел первым: – Вываливай, что стряслось?
– Они все знают… – Тихо проговорила Лиля, падая в кресло.
– Кто они? Что знают? – Хозяин номера открыл холодильник, достал бутылку нарзана и налил в стакан:
– Пить хочешь?
Лиля отрицательно кивнула:
– На Петровке знают, что меня не было дома.
– Откуда?
– Понятия не имею.
– Плохо. – Павел Захарович без малейшего стеснения сбросил халат, достал из шкафа спортивный костюм и, облачившись в него, уселся с ногами на тахту: – У них есть свидетель?
– Не знаю. Я устала и боюсь.
– Чего боишься, дура? Ментов или своего красавца?
– И их, и его. Следователь пугал, что если не признаюсь, меня за мои показания упекут.
– А если признаешься, тебя ухлопает Беньковский. Так? – Усмехнулся Павел Захарович.
– Дядя Паша, что мне делать?
– Я тебя сразу предупреждал, племянница, что с этим красавцем надо играть осторожно. А ты – любовь… Надо же умудриться втюриться в такое