Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах. А. Н. Вершинский

      Где ледник проутюжил покровы Печорской земли,

      из камней допотопных под выклики «с Богом!» и «любо!»

      над безвестной могилой соборно курган возвели

      православные люди – предтечи Изборского клуба.

      Посредине кургана поклонный поставили крест

      из листвяжного бруса, вовек неподвластного гнили,

      и живою землёй, принесённой из памятных мест,

      валуны ледниковые кровно связали – сроднили.

      От полярного дна до безводного моря Луны

      и от Гроба Господня до братских могил под Смоленском

      нет числа приношеньям с путей-перепутий страны,

      будь то звёздный большак иль тропа на лугу деревенском.

      Каждой ноши, согретой у сердца, хватило на пядь

      этой каменной кладки – воистину малая горстка.

      Но Курилы и Крым у России уже не отнять:

      их частицы лежат на Священном холме у Изборска!

      …У подножья кургана сегодня со мною друзья,

      хоть не всех узнаю, ну а многим и сам я неведом,

      но дорога сюда – это общая наша стезя,

      где оставленный след помогает идущему следом.

      Вот на холм поднялся богатырского склада поэт,

      на Словенское поле[1] он прибыл с предгорий Урала.

      Как библейский пророк, пышногрив, бородат он и сед:

      самолично судьба для него серебро собирала.

      Головой в небеса, он стоит у незримых ворот

      и беззвучно поёт, созывая нетленные тени.

      Он ссыпает с ладони крупицы уральских пород,

      и ответно пустеют раскрытые длани видений.

      И всё выше курган, и слышней седовласый рапсод.

      Он уже стоязык и прославлен под ста именами…

      Нам отмерен предел для вещественных нужд и высот.

      Для духовных – пределом лишь горнее Царство над нами.

      Мы не живём текущим днём —

      мы прошло-будущим живём,

      послушны зову

      нравоучений старины,

      предначертаний новизны —

      короче, слову.

      Мы ценим западную прыть

      и с Европейцем рады жить

      как побратимы.

      Но поклонение мощам

      и поклонение вещам

      несовместимы.

      И не уплыть отселе нам

      к чужим кисельным берегам

      по млечным рекам.

      Полжизни свеиваем снег.

      Полжизни склеиваем век

      с грядущим веком.

      Не доблестями князя-самовластца,

      но храмами на Клязьме и Нерли

      прославлен и забвенью не предастся

      Андрей, держатель Суздальской земли.

      И царь Иван, переписавший дерзко

      ордынское наследство на Москву,

      отмечен в ней не бронзою имперской —

      цветным собором Покрова на рву.

      Архитектура – зеркало эпохи,

      а зеркала шлифуют мастера.

      Петровские реформы были плохи,

      но чуден величавый град Петра.

      Мы в отчимы зачли «отца народов»,

      но в сталинских высотках – дух страны,

      которую с лоскутных огородов

      в открытый космос вывели сыны.

      У тех, кто строил Русскую державу,

      Российскую империю, Союз,

      в придачу к необузданному нраву

      был недурной художественный вкус.

      Открытости