Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах. А. Н. Вершинский

      От засек Залесья до застав Сарая

      добрых две недели конного пути.

      Это если ехать, устали не зная,

      и коней подменных в поводу вести.

      Устали не знает старший Ярославич;

      в думах князя – участь русских городов:

      сборщиков налогов выдворили давечь

      Суздаль и Владимир, Углич и Ростов.

      Бесермен побитых жалко Берке-хану:

      «Искандер, теперь ты у меня в долгу,

      но в Орду урусов угонять не стану,

      коль отбить поможешь натиск Хулагу».

      На холмах персидских новую державу

      создали от сопок отчих вдалеке

      внуки Чингисхана. По какому праву

      Хулагу добычу отнял у Берке?

      Зимняя дорога – шёлковая лента.

      Над протокой – мостик, над болотом – гать.

      От застав Сарая до ворот Дербента

      добрую неделю коннице скакать.

      С малою дружиной, да велик отвагой,

      взять ордынцу крепость пособил урус;

      и с остатком войска, точно тать с ватагой,

      Хулагу вернулся в родовой улус.

      Нет, не завершилась миром эта ссора,

      но полки в Залесье не верстал Сарай.

      От сиротской доли, страха и разора

      старший Ярославич спас отцовский край.

      По дороге к дому слёг от ратных тягот

      и скончался, приняв схиму, в Городце.

      …Русские и после за Дербент полягут —

      драгоценный камень в царственном венце!

      Окрестили «сарьмятами» их – за соседство

      с племенами сарматов, освоивших Дон

      и ушедших на запад, оставя в наследство

      всё Подонье славянам до края времён.

      Но теснила их Степь. На Оку. И за Камень.

      Этим именем русичи звали Урал.

      А в поход снарядясь, восклицали: «На комонь!»

      И лошажьими гривами ветер играл!

      Подзабытое Русью в тринадцатом веке,

      слово «комонь» ещё в обиходе пока

      у чалдонов, обживших сибирские реки, —

      угадайте-ка сами, в какие века!

      «…Сего же лета бысть пожар».

      Сгорело сорок сёл.

      Но дал Господь просимый дар:

      стеною дождь прошёл.

      Из мест, нетронутых огнём,

      в столицу ехал князь.

      Придворный писарь был при нём

      в возке, месившем грязь.

      И оба слушали гонца:

      – Народ посадский лют.

      Без дозволения Дворца

      на площадь вышел люд.

      Кричали: «С нами князь расторг

      отцовский договор —

      и