Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах. А. Н. Вершинский

      Даже если бы скорбный звон

      заглушило парадным гулом,

      был бы мною распознан он

      по сведённым от боли скулам.

      Даже если бы ожил прах

      палачей, порождённых адом,

      их размёл на семи б ветрах

      гнев идущих со мною рядом.

      Не усматривая врагов

      в чужеземце и чужеверце,

      здесь и двух не ступлю шагов,

      Как с японской войны воротился солдат,

      разрыдались от радости сёстры,

      и заплакала мать, и свой траурный плат

      поменяла на праздничный пёстрый.

      Уж не чаяла сына дождаться, а то б

      разве стала реветь, как белуга?

      Он в болотах маньчжурских едва не утоп;

      застудился и слёг от недуга.

      Продержали парнишку без малого год

      за дверьми госпитальной палаты,

      подлечили, надеясь на добрый исход…

      Помирать отпустили до хаты.

      Только смерти сказала хозяйка избы:

      «Не отдам вслед за мужем сыночка!

      Не нужны мне гробы, что растут, как грибы,

      а нужна мне кедровая бочка».

      Поляна красива:

      полынь и крапива,

      чабрец, зверобой и пустырник;

      спорыш-бескорыстник

      и тысячелистник,

      седой, как черниговский лирник;

      невесты-ромашки

      с ватагою кашки,

      что клевером в книгах зовётся;

      душица и мята —

      для сына и брата.

      Живая вода – из колодца!

      Кто открыл хуторянке способности трав?

      Не её ли батьки́ с Поднепровья?

      Иль орловка-свекровь, кошенину собрав,

      речь вела о поправке здоровья?

      Или сватья-чалдонка по долгу свойствá

      рассказала о средстве старинном?..

      В чистой бочке запáрила травы вдова —

      воспари́ла надежда над сыном!

      Вдалеке от больниц, в деревеньке лесной

      я дивлюсь рукотворному чуду:

      растворяет хворобу настой травяной,

      изымает из тела остуду.

      Ради сына, чью плоть истомила война,

      долго травница кланялась лугу.

      Ну а душу его отмолила она

      в дальней церкви, одной на округу.

      Как много вместилось в неделю

      и лет, и событий, и стран!

      И снова льняную куделю

      прядёт