Разговор с Каллиопой и Клио. История в избранных стихах и сценах. А. Н. Вершинский

      Саксонская весна. Шестнадцатое марта.

      Преддверие больших германских перемен.

      И года не пройдёт, а северная карта

      успеет полинять, как старый гобелен…

      Мне вспомнились холмы и замки Будишина[9],

      несуетный уклад укромных площадей,

      где серенький Трабант, бедняцкая машина,

      сподручнее Тойот зажиточных людей.

      Промозглая с утра весенняя погодка

      ерошила вихры, трепала пиджаки.

      И, угольным дымком попыхивая кротко,

      глядели на меня, прищурясь, чердаки.

      Я в лавку забегал в стремлении простецком

      погреться у огня в железном камельке,

      вымучивал вопрос на ломаном немецком,

      чтоб выслушать ответ на русском языке.

      На этих площадях ещё не позабыли

      недальнее родство, двоюродную речь

      и, может, потому от копоти и пыли

      отеческую речь сумели уберечь.

      …Когда грядущий век в деляческом азарте

      по-новому скроит лоскут материка,

      отыщется ли цвет на вылинявшей карте

      для этого, душе родного, уголка?

      В чулане жилья городского,

      отвыкшие жить напоказ,

      соседствуют шина с подковой,

      с электроплитой – керогаз.

      Со сбитой по обух литовкой —

      обрезки сосновых досок,

      с пропахшею клеем спецовкой —

      сведённый косою брусок.

      Какого уклада в предвестье

      судьба вековая свела

      кричащие краски предместья

      и вещие знаки села?

      …На месте фабричной слободки,

      месившей столетнюю грязь,

      за срок, небывало короткий,

      бетонная башня взнеслась.

      Покрыла по замыслу зодчих

      ее величавая сень

      четыре квартала рабочих

      и дворики двух деревень.

      Охочи до нового быта,

      снесли по закутам жильцы

      свои примуса и корыта,

      свои чугуны и ставцы…

      На каждый предмет обихода,

      который на что-нибудь гож,

      так быстро меняется мода,

      что скоро в чулан не войдёшь.

      И вот на семейном совете,

      вчерашние куклы забыв,

      заводят хозяйские дети

      все тот же нехитрый мотив.

      Что время спровадить на свалку

      и ветхую плотничью снасть,

      и сбитую косу, и прялку,

      с годами отвыкшую прясть.

      Устав от ребячьей докуки,

      с детьми соглашается мать.

      Но вновь опускаются руки,

      не зная, с чего им начать.

      В скоплении ржавых жестянок,

      в тряпье и обрезках досок

      то встретится батькин рубанок,

      то сестрин мелькнёт туесок.

      И старое тёткино