Передышка в Барбусе. Юрий Никитин
с тусклыми звездами, быстро оделся и неслышно вышел.
Он с наслаждением вдохнул ночной воздух, полный совсем других запахов. Он ощущал их даже в той, человечьей личине. Запахи далекого рыбного квартала, запахи свежевыделанных кож, а вот порыв ветерка донес ароматы свежего хлеба, горящего угля…
Ему не надо было смотреть на звезды, чтобы определиться. Этот ход, как он и опасался, вывел на другую сторону города. Он стиснул зубы, выругался, все-таки посмотрел на небо: да, половина ночи уже прошла. Да где там половина, три четверти прошло!
– Хорошо еще, – прорычал он зло, – что Барбус – это не Куяба… Ту за день не объедешь даже на коне…
Земля понеслась под ним, словно под скачущим конем. Так он бегал в Лесу, так учил бегать друзей, но сейчас еще и постоянно наддавал, ибо ночи летом в самом деле короче женской молодости.
Луна перешла на вторую половину неба, когда он, обогнув Барбус, добежал до постоялого двора на перекрестке дорог. Тревожить никого не стал, пусть народ спит, взобрался по стене на второй этаж, плечи привычно вздулись, когда ухватился за железные скобы на ставнях. Едва слышно заскрипело.
Очутившись в комнате, он на ощупь зажигал светильник, когда сзади обрушилось холодное, мягкое, тут же в кожу впились острые коготки. Жаба вцепилась, будто его не было год, если не два. Мрак подхватил ее на руки, а она все тыкалась мордой, обхватывала его голову передними лапами, цеплялась задними, прижималась нежным бархатным пузом. В ярком оранжевом свете выпуклые глаза горели, как два солнца, а по крохотным чешуйкам спины пробегали зеленые искорки.
– Да что ты опять обслюнявила, – сказал Мрак сердито. – Куда я пойду, обслюнявленный? Отстань, отлипни…
Но жаба не желала отлипать, вся тряслась, дергалась, ее узкий длинный язык хлестал его по глазам, щекам, лез в уши, задние лапы загоняли в его толстую кожу коготки все глубже.
– Брысь, – сказал Мрак строго. – Это что же, я должен все при тебе сидеть? А ежели твоему родителю восхочется поразвлечься?.. Тогда как?
Жаба запищала, прижалась крепче, маленькая и толстенькая… но почему-то напомнившая худенькое тельце Кузи. Сразу в голове мелькнуло виноватое: какое там поразвлечься, если Кузя ждет… Ха, она ж собирается за него выйти замуж. Нет, даже жениться, она так и сказала… Всего-то и осталось подождать, что лет десять…
И хотя все это было смешно, но почему-то образ светлой девчушки с серьезными глазами шугнул мысли о всяких поразвлечься, он поцеловал жабу в тупую зеленую морду.
– Ну, ты чего тут натворила? Рассказывай!
Жаба виновато втягивала голову в плечи. В комнате, понятно, все разбросано. Она ухитрилась вытащить из-под ложа дорожный мешок, вытряхнула из него все, перепробовала на зуб, растащила по разным углам, разорвала на длинные ленты его запасную рубашку, сжевала трут и сумела искрошить огниво. Что за зубы у этого крохотного чудовища…
Он сердито смотрел в выпуклые глаза жабы, полные вины и страдания, и, даже не будучи магом, прочел