Наследница. Елена Паленова
Тони наконец-то трухануло основательно. Не могла же она просто так уйти, что-то должно было случиться. Кстати, Таська тоже никакущая. Она вот прям перед тобой мне звонила. Лежит пластом с больной башкой, а Стасик её похмельем мается, но из дому выйти до магазина боится, потому что там у них прямо под окнами ночью мужик какой-то в своей машине умер. Менты понаехали, вот Стас и нервничает. А к ним всё равно ведь придут свидетелей искать. Ладно, Надюш, давай закругляться, а то у меня каждое слово в голове звоном отдаётся. Держись там и не психуй попусту. Нормально всё, прорвёмся. Как очухаюсь маленько, в церковь за святой водой схожу и приеду к вам. Точно от Тоньки это всё, обидели мы её крепко. До сорокового дня теперь что угодно может случиться.
Обидели, да. Тоня ещё месяц назад позвонила брату и сёстрам – сообщила, что умирает, назвала точную дату своей смерти и каждого попросила позаботиться о Дианке. Ладно бы далеко жили, а то ведь в одном городе все, без пересадок автобусом доехать можно. У Таськи зависть, у Веры работа, у Василия неадекватные тараканы в голове, а Надя просто не хотела видеть, как сестра мучается. Никто из них не нашёл в себе сил и желания приехать и хотя бы морально поддержать Тоню. Всем было жалко маленькую Дианку, но каждый надеялся, что ответственность за неё взвалит на себя кто-нибудь другой. В итоге Надя приехала первой – в озвученный Тоней день. Тело сестры уже остыло, а Дианка лежала рядом, свернувшись калачиком и устремив в пустоту невидящий взгляд. Остальные приехали только на похороны. На такое любой бы обиделся, а Тоня ведьмой была. Вера права – от неё и после смерти чего угодно ждать можно.
– Диан! Принеси воды, пожалуйста! – крикнула Надя, чувствуя, что сама до кухни не доберётся.
– Сейчас принесу! – отозвалась девочка из соседней комнаты и побежала в кухню.
«Хорошо детям, у них психика гибкая», – подумала Надя и снова попыталась припомнить детали приснившегося ей кошмара о похищении племянницы, но ничего не вышло – с каждой минутой воспоминаний становилось всё меньше, будто кто-то методично стирал из памяти всё лишнее и ненужное.
* * *
В кабинете начальника Следственного отдела города Бугрянска стояла гробовая тишина, потому что в это утро полковник Тараскин был особенно мрачен. Обведя подчинённых убийственным взглядом, он налил себе воды, бросил в стакан таблетку шипучего аспирина и приложил холодную посудину ко лбу в ожидании, когда лекарство растворится, и его наконец-то можно будет выпить.
– Кто-нибудь может объяснить мне, что за чертовщина у нас творится? А? – Тараскин болезненно поморщился, потому что голова у него трещала хуже, чем с похмелья.
– Это сезонный вирус, вы бы себя поберегли, Глеб Петрович, – подал голос Руслан Амелин, который работал в отделе не слишком давно, и поэтому не знал, что за подобные советы начальству можно схлопотать по шапке.
– Засунь этот вирус себе знаешь куда… – скрипнул зубами Тараскин, но на полноценный приступ гнева у него не хватило сил. – Где Каменцов?
– Он