Наследница. Елена Паленова
Тараскина Глеба Петровича на заслуженный отдых. Первый путь логически более правильный, но игнорирование проблемы эту самую проблему не решает а только усугубляет, и ждать, когда неприятности посыплются на голову, как из рога изобилия, не слишком предусмотрительно.
– Чёрт! – раздражённо озвучил Тараскин своё мнение о происходящем и вынул из ящика стола пухлую записную книжку в коричневом кожанном переплёте. Перелистал исписанные небрежным почерком странички, нашёл нужный телефонный номер и набрал на личном мобильнике цифры, которые когда-то давно сам себе поклялся забыть навсегда.
– Алло? – ответил на звонок знакомый голос.
– Галя, здравствуй. Это Глеб Тараскин.
Он замолчал, дожидаясь реакции собеседницы, и вздохнул с облегчением, когда спустя минуту услышал:
– Если у тебя хватает наглости мне звонить, значит, случилось нечто из ряда вон выходящее.
* * *
Галина Задорожная была женщиной, которую Тараскин откровенно недолюбливал. Умная, проницательная, прямолинейная… Когда-то они работали вместе, и Глеб Петрович искренне завидовал природному таланту коллеги находить неочевидные зацепки там, где их не могли разглядеть даже профессионалы с многолетним стажем работы в следственных органах. У него такого таланта не было. Зато он был мужчиной, и в нужный момент воспользовался этим фактом, как преимуществом, убедив вышестоящее руководство, что женщину на должности начальника Следственного отдела подчинённые всерьёз воспринимать не будут. «Галя рабочая лошадка, а не лидер. Кабинетную работу она терпеть не может, а в новом коллективе на новом месте, да ещё и руководителем… Вы ей жизнь сломаете, если предложите её кандидатуру на эту должность», – ненавязчиво высказал он тогда непосредственному начальнику своё мнение, в результате чего и получил назначение в Бугрянск. То самое назначение, которое полагалось Галине Задорожной.
С тех пор прошло уже почти десять лет, на протяжении которых Тараскин не раз пожалел, что «подсидел» Галину. Его неблаговидное участие было столь очевидным, что бывшие коллеги практически сразу свели общение с Глебом к рабочему минимуму, а те, кого он считал друзьями, без стеснения высказывали ему в глаза своё далеко не лестное мнение по данному поводу. Многие связи оказались утраченными, а результат не оправдал ожиданий – Бугрянский отдел на самом деле был не перспективой для дальнейшего карьерного роста, а стал финальной точкой в его карьере. Почему? Да потому, что как раз у Тараскина-то и не было лидерских качеств, и новая должность показала его несостоятельность как руководителя во всей неприглядности. Даже теперь, спустя столько лет, подчинённые так и не научились его уважать. Того, что обычно достигается опытом и профессионализмом, Глеб Петрович добивался криком. И до сих пор его не уволили с этой должности только потому, что сплотившиеся против самодура-начальника подчинённые жаловаться-то жаловались, но при этом каким-то непостижимым образом повышали