Черная гончая смерти (и еще 12 жутких рассказов). Говард Филлипс Лавкрафт
– такие используют мясники и охотники для снятия шкур. В этот миг я невероятным усилием воли стряхнул оцепенение и выстрелил в щель между ставнями. Я не промахнулся. Я видел, как плащ Грима дернулся от удара пули, чудовище пошатнулось, и нож выпал из его руки. Затем он развернулся и бросился через комнату к Ричарду Брэнту.
Я мог бы выбить ставни вместе с оконным переплетом, прыгнуть в комнату и схватиться с чудовищем, которое сотворили монахи Внутренней Монголии. Но оборотень двигался так быстро, что Ричард Брэнт все равно умер бы, прежде чем я успел бы ворваться в комнату. Я сделал то, что казалось мне единственно правильным, – нашпиговал зверя свинцом, когда он пересекал комнату. С шестью пулями в теле и человек, и зверь должен был замертво рухнуть на пол. Но в нем было что-то демоническое, Адам Грим устоял на ногах и продолжал тянуться к своей жертве. Он полз, как зверь, на четвереньках, пена и кровь капали из его оскаленной пасти. Меня охватила паника. Я схватил второй револьвер и разрядил его в залитое кровью тело, которое мучительно корчилось, но продолжало ползти вперед. Все ангелы рая и демоны ада не смог бы оттащить Адама Грима от его добычи, и сама смерть отступила от ужасной решимости этой злобной, когда-то человеческой, души. Ищейка добралась до человека на диване. Ричард Брэнт закричал, когда ужасные челюсти сомкнулись на его горле, но крик тут же превратился в невнятное бульканье. На мгновение эти два ужасных лица, казалось, слились воедино – безумный человек и безумный нечеловек. Затем жестом дикого зверя Грим вскинул голову, вырвав яремную вену врага. Окровавленная морда оскалилась в последней усмешке, чудовище вытянулось рядом с телом своей жертвы и, наконец, испустило дух.
Роберт Говард
Змея из ночного кошмара
Мы сидели на широкой веранде в кромешной тьме. Ночь уже вступила в свои права, и все вокруг уснуло, наполняя мир тишиной – той особенной тишиной, в которой одновременно чувствуется божье благословение и таится нечто зловещее.
Мы молчали.
Вскоре на востоке, за холмами, появилась золотая дымка, а через несколько минут взошла огромная луна, разгоняя скопление теней между вековыми деревьями. Легкий ветерок погнал извилистые волны по высокой луговой траве и в этот момент на веранде раздался судорожный вздох.
Все оглянулись на Фэмингса. Он подался вперед, стиснув подлокотники кресла. Побледневшее лицо исказила гримаса ярости, а тонкая струйка крови стекала по подбородку – Фэмингс сильно прикусил губу, чтобы сдержать крик.
– Вы так и будете пялиться на меня, как стадо баранов? – раздраженно зарычал он.
Никто не ответил, но удивление в глазах многих сменилось испугом.
– Ладно, – скрипнул зубами Фэмингс. – Думаю, мне лучше рассказать вам все, пусть даже вы сочтете меня сумасшедшим. Но мне плевать! Я просто хочу выбросить это из головы, а потому расскажу. Но клянусь, что пристрелю всякого, кто рискнет меня перебить!
Его лицо блестело