Поиски стиля. Владимир Константинович Арро
к нам пожаловал!
Мальва расцеловалась и с Марией Давыдовной. И когда только утихли возгласы радости, Мальва заметила у стены тихого мальчика лет пяти.
– А это кто такой? Петька! Ты узнаешь меня?
– Узнаю, – сказал мальчик. – Вы тетя Мальва-артистка.
– Ух ты, артистка!.. – Мальва поцеловала его, раскрыла портфель и протянула ему большую плитку шоколада. – И никакая я не артистка. А мамина школьная подруга. Запомнил?
– Как ты догадалась, что я сегодня дома? – спросила Агния.
– А очень просто! Зашла в магазин, все на месте, а тебя нет.
– Мальва, ты такая свежая, нарядная, так хорошо выглядишь! – сказала Мария Давыдовна. – У тебя такие волосы!..
– Ну, вот еще!.. – Мальва смутилась. – Сто лет не мыты.
– Смотри, Аня, она даже еще краснеть умеет!
Мальва затопала ногами, Петя засмеялся и тоже затопал ногами, она подхватила его и стала кружить.
– Ну что слышно? – спросила Агния, когда Мария Давыдовна ушла с Петей на кухню.
– Да так… – Мальва тряхнула головой. – Не жалуюсь.
– Одна?
Они дружили давно и еще в школьные годы научились понимать друг друга по односложным репликам.
– К Муратову не тянет? – спросила Агния.
– Ой что ты!..
– Ну, а в чем изюминка?
Мальва усмехнулась, вспомнив их школьное выражение.
– В роли.
– В какой роли? Ах да!.. Что вы ставите?
– «Гамлета».
– И ты, конечно, Офелия.
– Пытаюсь. Не смейся, Аня, – потупив глаза, сказала Мальва. – Для меня это очень важно.
– А я и не смеюсь. Хочешь рюмочку ликера? – Агния подошла к серванту и наполнила две крошечные хрустальные рюмки. – Не понимаю только, кому это нужно. Были гастроли, приезжал чтец, наконец, есть фильм со Смоктуновским. Тебе не кажется, что всем уже ясно – быть или не быть?
– Понимаешь, Аня… у каждого режиссера свое прочтение.
– Гусев толкует Шекспира. Что за бред?
– За что ты его так?
– За то, что подонок. Приходит в магазин клеить молоденьких продавщиц. Наши тоже хорошие дуры.
Агния была директором книжного магазина.
– Аня, Аня, не все так просто у людей!..
Вот так всегда у них теперь было – радости от встречи хватало только на то, чтобы повизжать у двери, а дальше медленно вырастала стена отчуждения.
– Ну, и что такого нового сообщит мне Гусев о королевстве датском? – спросила Агния.
– Да ладно, Аня…
– Нет, ты мне объясни!
– Это все очень специфично…
– Нам, смертным, не понять, да?
– Ну, почему… Там много неожиданных трансформаций. Ну, к примеру, во втором акте Полоний вдруг появляется в форме эсэсовского офицера, под охраной автоматчиков… А Рейнальдо, помнишь, которого он отправляет во Францию шпионить за сыном, – в виде сыщика…
Мальва говорила, и ей казалось, что у нее вязнет язык. Агния спросила:
– Это все?
– Нет, почему… Ну вот, Розенкранц и Гильденстерн поначалу выходят в обличье современных хиппи и произносят свои реплики иронично,