.
на самый смелый, самый ответственный в жизни шаг…
Но она не сделала его. Почему? Что удержало её? Какие неведомые ей самой струны зазвенели в душе?..
Однажды Хасан подсел к жене и, обняв её за плечи и поглаживая по отливающим синевой волосам, сказал своим мягким, приятным баритоном:
– Женщина, даже будучи инженером, остаётся, оказывается, женщиной. Что ты любишь возиться с тряпками, я видел, но мне никогда в голову не приходило, что у тебя копится против меня столько гадких сомнений в душе. Где ты их наскребла, Ильшат? Как ты могла предположить, что твой муж, самый близкий тебе человек, переступит тебе дорогу? Правда, я борюсь, соревнуюсь за свою карьеру… даже драться готов. Это вполне естественно. Без этого ничего не достигнешь. Я не верю, что можно хватать звёзды с неба голыми руками… Но всё это с другими. А встать поперёк дороги своей жене… Это невозможно представить… Это чудовищно! И если бы мы, муж и жена, вздумали спорить из-за какой-то должности, портили из-за неё себе кровь, нарушали покой семьи… Да иначе, как низостью, это и не назовёшь. Нас можно было бы сравнить разве с козлятами из сказки, встретившимися на узком мосточке.
Ильшат тогда была беременна вторым ребёнком. Во время первой беременности она работала вплоть до самых родов. Зато потом долго не могла встать на ноги. Напомнив ей об этом, Хасан посоветовал Ильшат быть на этот раз умнее и пойти в отпуск в положенный срок. На заводе, убеждал он, никогда делам конца не будет. Он не уставал повторять свои доводы чуть не каждый день, сам беседовал с врачом, сам ходил к директору. Ну и, как говорится, капля камень точит, уговорил-таки Ильшат, которая сначала и слышать не хотела, чтобы так рано брать отпуск. А ушла она в отпуск, не прошло и двух недель, – Хасан в один прекрасный день вернулся домой возбуждённый, с пылающим от радости лицом и, не задумываясь, какое это может произвести на жену впечатление, протянул ей выписку из приказа о назначении его помощником главного инженера.
– Что ж, я очень рада, – рассеянно сказала Ильшат.
В тот же вечер у неё начались родовые схватки.
…Вернувшись из больницы, Ильшат радовалась: скоро уже её выпишут на работу, и она пойдёт на завод. Хасан успокаивал: «Пойдёшь, конечно пойдёшь». Он просил лишь об одном: не торопиться, хорошенько поправить своё здоровье, дать окрепнуть ребёнку. На это Ильшат возражать не приходилось.
Сама Ильшат, выйдя из больницы, довольно скоро встала на ноги, но ребёнок всё хирел. После декретного отпуска Ильшат вынуждена была взять месяц дополнительно, за свой счёт, затем ещё месяц. Тут на неё свалилась новая беда: захворал желтухой старший – Альберт. Так прошло больше пяти месяцев. Ильшат чувствовала, что с каждым днём всё дальше и дальше отходит от завода, от коллектива. Её перестало тянуть на работу, она ушла с головой в мелкие семейные заботы.
На шестом месяце умер её младшенький. Вконец измученная, исхудавшая, Ильшат тяжело переживала смерть ребёнка.
Чтобы хоть немного отвлечь её от мрачных