Избранные произведения. Том 5. Абдурахман Абсалямов
всполошился Гарафи.
Но тут козлят спугнула промчавшаяся мимо легковая машина. «Никак, секретаря райкома, – подумал Гарафи, проводив её глазами. – Наверное, за Гали пришла. После чая надо зайти к нему, попрощаться».
Поблизости послышались мужские голоса. Гарафи повернул голову и увидел предколхоза, а рядом с ним Гали-абзы. Они шли вдоль улицы, прячась в тени садов, и громко переговаривались. «Ай, лёгок на помине, значит, долгая жизнь предстоит ему», – порадовался за своего друга юности Гарафи и, поднявшись со скамейки, стал поджидать их.
– Как дела, Гарафи? Что, решил посидеть перед дорожкой, посмотреть на колхозную улицу? – улыбаясь, спросил председатель.
– Вот именно, – закивал головой Гарафи, – чтобы дать душе успокоиться.
– А что, всё-таки неспокойно на душе? – спросил Гали-абзы.
– Да, есть немного. Вроде как бы облачком заволокло.
Ханафи попросил Гарафи зайти попозже к нему в правление и тут же ушёл. Он торопился. А Гали-абзы с Гарафи присели на скамеечку.
– Облачком, говоришь, заволокло? А всё же снова потянуло тебя в дальние края?
Гарафи тихонько усмехнулся.
– Решил, съезжу в последний раз, пока ещё не совсем сбросили со счетов. А то, глядишь, скоро по старости и на работу перестанут звать. Теперь ведь стариков берегут.
Гали-абзы снял фуражку, вытер платком бритую голову.
– Рано ещё нам стариться, Гарафи.
По лицу Гарафи с рыжими короткими усиками промелькнула лёгкая тень.
– Это, конечно, так, Гали, да годы идут… Как бы ни хотелось, а не вернёшь те молодые годы, когда мы с тобой отправились записываться в Красную гвардию.
– Не забываешь те времена? – улыбнулся Гали-абзы. – А помнишь деньки, когда мы сбрасывали Врангеля в Чёрное море?
– Разве такое можно забыть, Гали!
В молодые годы Гали и Гарафи были друзьями. Правда, росли они не вместе. Родители Гали, лишь только поженились, уехали из деревни в Сибирь, на заработки. Они переезжали с шахты на шахту, с прииска на прииск. Их единственный сын Гали родился на одном из сибирских рудников. В бараках, среди шахтёров, и прошло детство и отрочество Гали. С малых лет собственными глазами видел он, что такое борьба рабочих с хозяевами. События 4 апреля 1912 года оставили в его душе след на всю жизнь и определили его дальнейшую судьбу. Среди шести тысяч шахтёров, выступивших против страшного гнёта владельцев Ленских приисков, английских капиталистов, был и отец Гали – Галиулла-абзы. За ним увязался на демонстрацию и Гали. Рабочие шли без оружия. Мальчишки то убегали вперёд, то снова возвращались к своим родителям. Они-то и сообщили, что у конторы выстроился отряд жандармов. Но отцов не остановило это, они шли и шли, только лица у них всё больше темнели. И вдруг раздались ружейные выстрелы. Гали не сразу сообразил, что произошло. Он видел, как отец, схватившись за грудь, покачнулся и упал лицом в снег, видел, что народ побежал. Перепуганный Гали тряс отца за плечо.
– Папа, вставай, скорей… стреляют! –