Атилла. Мусагит Хабибуллин
на цепях голые по пояс эфиопы.
Среди жрецов в чёрном Бахрам разглядел брата Хосрова. Ему захотелось пойти к нему и обнять, но он передумал. Славное же испытание изобрёл для них хитрый жрец! В случае чего он всегда может сказать народу: «Это не мы, а львы так решили. Мы всё делали по справедливости». Шахрай объяснил условие состязания: кто из них двоих пройдёт мимо львов и сядет на трон, тот и будет шахиншахом. А если какой-нибудь из львов набросится и порвёт на части? – Что ж, выходит, такова участь бедняги. Вот как Великий жрец собирается решить их судьбу. Что делать?! Разве за этим ехал он сюда из далёкой степи? Лучше бы оставался с сарматами. В степи всё было так просто и понятно. Там важно лишь знать, любит народ будущего хана, или нет. А здесь судьбу страны решают звери! Невероятно! Сарматы с унуками определённо сочли бы это варварством и безумием. И персы смеют воображать себя просвещённым народом! Степняков называют дикарями! Шахзада Бахрам так не думает. Он жил в степи и убедился, что те народы намного превосходят персов нравом и обычаями.
Бахрам всё время поглядывал на Хосрова. Они братья. Дети одной матери, а эти люди воображают, что вправе распоряжаться их жизнями. Что это, как не дикость?! На брате красная рубашка из китайского шёлка, а Бахрама атакай одел в зелёную. Неужели это тоже неспроста? На ногах Хосрова также красные сапоги. На поясе зелёный кушак с кистями. Брат тоже часто смотрит на Бахрама. Ему наверняка известно, что львы эти – людоеды, могут наброситься на того, кто подойдёт к ним близко. Брат выглядит испуганным и печальным. Он всё время озирается по сторонам, словно ожидает помощи от кого-то. Сам шахзада Бахрам многое повидал на своём веку, но львы наводили ужас даже на него. Если такой зверь набросится, эфиоп удержать его не сможет. Правда, за эфиопами стоят крепкие мужчины с копьями. По сторонам зала по семь копьеносцев. Цифра «семь» у персов считается священной. Копьеносцы, конечно, могут заколоть львов, но надеяться на их проворство трудно…
Шахзада Бахрам пытается отвлечься, представить себе степь с волнующимся на ветру ковылём, ищет пути, чтобы избежать верной гибели. И вдруг его осенило! Да ведь он может отказаться от трона, предложить его Хосрову! И завтра же уехать в степь к сарматам!.. Объявить об этом надо до начала страшного судилища. Вот только изменит ли это что-либо? Он же видит, что жрецы не считаются ни с чем. Они давно решили участь братьев, как перед этим решили участь их отца. Бахрам почему-то вспомнил свой разговор с Даян-атакаем. Как уж он сказал? «Сарматы с унуками живут, опираясь на законы дедов, а персы не любят законов, изданных шахиншахом, только и делают, что нарушают их. Вот почему персидскому шахиншаху приходится быть жестоким, а жестокость ещё больше отдаляет его от народа, не позволяет заботиться о нём. И потом персидский шахиншах не хозяин себе, духовенство в Персии – главная сила». Да, он совершенно прав!.. Полюбуйся-ка на этих духовных отцов! Расселись, ждут зрелища. Будто на праздник сбежались! Верно сказал Даян-атакай: в Иране шахиншах бесправный человек. Его судьба в руках духовенства.