Язва на полставки. Ирина Муравская
и застыв с поднесённой к губам, но так и не надкушенной клубникой. – Три-четыре, я на перерыве! – делаю стойку "я в домике". – На перерыве, говорю! Значит трогать нельзя. Ты лучше женской красотой полюбуйся! А то ж так мимо и пройдёшь.
– Чё? – озадаченно моргает тот.
– Ничё через плечо и через колено сальто. Говорю, Кристина это! – тычу в неё пальцами, как сигнальными стрелочками, чтоб наверняка заметил. А то слепошарый брат у меня какой-то оказался. Дальше носа не видит. – Кристина, а эта бесчувственная чурбашка – Даня. Скажи чурбашке "при-и-ивет". – поднимаю её руку, изображая за неё приветственное махание.
– П-привет, – робко отзывается она. Ууу, тихоня. Ну да ладно. За миловидное личико можно простить.
– Привет, – во, вот теперь непутёвый родственничек рассматривает куколку уже внимательней. И от меня отвлекается. Славненько. Значит ушки мои останутся прежними: миниатюрными и хорошенькими.
– А вы, мальчики, смотрю, уже помирились?
Вопрос предназначается скорее брату, но Игнатенко сподобляется-таки отвлечься от своего занятия и обратить внимание на мою скромную персону. Какие почести, право. У меня что, сегодня День Рождения?
– А мы ругались? – умеете одной надменно вскинутой бровью закапывать людей? Он умеет.
– Не знаю. Вам виднее.
– Ты права. Нам виднее, – отрезают и больше в дискуссию не вступают. Вот так, да? Зашибись. Когда звонил, орал, значит, а теперь "я не я и хата не моя"? Не видел, ничего не знаю, мимо не пробегал? Ну да, не барское это дело, с плебеями якшаться. Прям бесить начинает.
В воздухе свистит румяная черешенка. Описывает кривую дугу и прилетает Демьяну чётко в правое затемнённое стёклышко.
– Воу, да я снайпер! – недоверчиво моргаю, поражаясь собственной меткости. Всю жизнь жвачки мимо урны летают с расстояния трёх шагов, а тут на те, попала. Ну вот чем не закон подлости?
Гаджет медленно убирается в задний карман, а очки стаскиваются с каменной морды. Зубы сжаты, подбородок подрагивает, на виске венка пульсирует. Ну пипяу…
– Это что нахрен было? – каждое слово как молотком по кривому гвоздику.
Отлипаю от Кристины, озадаченно почёсывая лоб и поправляя уползшую на затылок шапку.
– Виновата. Шальная пуля.
– Шальная п… Бля, слушай, – Игнатенко смотрит на Даню с надеждой. – Можно я ей руку сломаю? Я легонечко. Она ж сама нарывается.
– Нельзя.
– Ну тогда всыплю чуть-чуть.
– Сам всыплю. Когда домой вернёмся, – обещает брат.
– Тю-ю, – только и остаётся, что обиженно губы надувать. – А девочек, между прочим, бить нельзя. Девочка может и дать сдачи. Лучше вон, – кивок на Кристину. – Развлеки девушку. А я ща быренько. Туда и обратно. Как хоббит.
– Куда: туда и обратно? – не понял Даня.
– Куда-нибудь, где есть буква "Ж". Кофеёчек дошёл. За шмотками следите только. Чай казённое, – перескакиваю брошенный на траве рюкзак и решительно подгоняю Демьяна в спину, увлекая за собой. – И ты пошли.
– Эй,