Люди и Ящеры. Алексей Барон
глупости.
Мать не спорит. Но и не соглашается. Вместо этого говорит о другом.
– Ты все больше похож на отца, Иржик.
– Это плохо?
– Когда человек делает много хорошего чужим… Родным мало остается.
Мать отворачивается. Иржи подождал немного, но больше она ничего не сказала. Тогда он открыл дверь.
– А завтрак? Сыночек, я все приготовила…
Он чувствует жалость.
– Спасибо, мам. Я не хочу есть. Потом.
– Когда – потом?
Передернув плечами, он надевает полушубок.
– Да на выпасе. На левом берегу. Подальше Замковой горы. Там трава хорошая.
– Не ходи мимо мельницы, слышишь? Иди через брод.
– Так и сделаю. Не надо беспокоиться.
– Обещаешь?
В глазах ее появляется такое ВЫРАЖЕНИЕ…
– Обещаю.
Он обнимает ее и целует.
– Отец вернется, мама.
ВЫРАЖЕНИЕ усиливается, а потом исчезает.
– Я верю, Иржик. Обязательно вернется. Он тоже обещал.
Низкое небо навалилось на деревню. Тучи плыли над самыми трубами. Снизу к ним тянулись остатки тумана. Печные дымы, наоборот, лениво стекали с крыш, расходясь по дворам, огородам, кривым переулкам.
От запаха плохо горящих дров першило в горле. Сквозь дым и туман глухо пробивалось мычание коров. Казалось, что уши чем-то забиты. Кругом сырость, сырость и сырость. Плетень за ночь так разбух, что калитка не открывалась. Иржи плюнул, полез через верх, зацепился об острый колышек и порвал рукав. День начинался скверно.
Он откашлялся и щелкнул кнутом. Тотчас за соседним забором истошно заорал петух. А над колышками показалась голова Иоганна. С полей его шляпы капала вездесущая вода.
– Это ты, парень?
– Гутен морген. Кому еще быть?
Иоганн спрятал штуцер. За его спиной на крыльце стоял маленький, но воинственный Фридрих с отцовской шашкой в руках.
– Ого! – сказал Иржи. – Кого побеждать собрались, готтенскнехты?
Иоганн замялся.
– Да мало ли что. Пес вот всю ночь выл.
– Эка новость. Когда он не воет?
– Сегодня Бернгардт выл голосом дурным.
– Да, петь он у тебя не умеет, – с чувством сказал Иржи.
Иоганн поднял вверх рыжую бороду и захохотал. Бернгардт с охотой присоединился.
– Все же поглядывай, сосед. Бродит в лесу кто-то, – смеясь, сказал Иоганн.
– Ты и вчера так говорил.
– Йа, йа. И вчера кто-то бродил. Не веришь?
– На то и лес, чтоб по нему бродили.
– И по ночам?
– По ночам – это да, странно. Но сейчас уже утро.
Иоганн с сомнением повертел головой, рассматривая узкую полосу между туманом и рыхлыми, сочащимися дождем облаками. В этой полосе просматривалось все, что выше заборов, но ниже печных труб, – второй этаж мельницы, половина колокольни, черепичные крыши, подошва Замковой горы, обрубки тополей на школьном дворе.
– Утро, – подтвердил он. – Вроде бы.
– Не сомневайся, – сказал Иржи. – Оно и есть,