Пусть льет. Пол Боулз
с родителями, он с ними никогда не обсуждал, каково ему; это они, чуя, что он несчастлив, приходили к нему и невнятно-укоризненным тоном старались помочь. Он с ними был учтив, но внутри презирал. До чего же ясно, что им нипочем не понять той пустоты, что он ощущает, не осознать, до какой степени он ее чувствовал. То был прогрессирующий паралич, он наваливался на Даера неизменно, а с собой приносил страх, что когда дойдет до определенной точки – произойдет что-то ужасное.
До него доносился далекий шум волн, разбивавшихся на пляже снаружи: глухой накат, долгая тишина, еще накат. Кто-то вошел в номер над ним, хлопнул дверью и принялся деловито расхаживать от одного края комнаты к другому. Похоже на женщину, только тяжелую. Пустили воду, и раковина в номере у Даера забулькала как бы сочувственно. Даер закурил, то и дело стряхивая пепел на пол у кровати. Через несколько минут женщина – он был уверен, что это женщина, – вышла из номера, хлопнув дверью, и он услышал, как она идет по коридору в другой номер и закрывает другую дверь. Смыли в туалете. Затем шаги вернулись в комнату над ним.
«Надо позвонить Уилкоксу», – подумал он. Но медленно докурил, стараясь растянуть сигарету на дольше. Интересно, почему ему так лень звонить. Он сделал огромный шаг – и полагал, что поступил правильно. Весь переход с другой стороны до Гибралтара он твердил себе, что это здоровый поступок, что, когда он доберется, станет будто другим человеком, полным жизни, освобожденным от ощущения отчаяния, что так давно его тяготило. А теперь он понял, что чувствует себя точно так же. Он пытался вообразить, каково б ему было, к примеру, если бы перед ним была вся жизнь, живи как хочешь, а зарабатывать на нее совсем не нужно. В таком случае ему б не пришлось звонить Уилкоксу, не требовалось бы менять одну клетку на другую. Оторвавшись в первый раз, он бы затем оторвался и во второй – и был бы совершенно свободен. Даер поднял голову и медленно оглядел полутемный номер. Окно забрызгало дождем. Скоро ему придется выйти наружу. Ресторана в гостинице не было, а до города наверняка далеко. Он ощупал поверхность тумбочки – телефона нет. Затем встал, взял свечу и обыскал номер. Вышел в коридор, поднял с пола ключ и спустился, думая: «Он бы у меня уже был на проводе, будь у кровати телефон».
Человека за стойкой не было.
– Мне нужно позвонить, – сказал он мальчику, с ухмылкой стоявшему у пальмы в горшке. – Это очень важно… Телефон! Телефон! – закричал он, жестикулируя, потому что мальчик не подал виду, что понял.
Мальчик подошел к стойке, вытащил из-под нее старомодный аппарат и поставил сверху. Даер вынул из кармана письмо – посмотреть номер гостиницы Уилкокса. Мальчик попробовал письмо у него взять, но Даер списал номер на оборот конверта и отдал его. Вошел какой-то толстяк в черном плаще, попросил ключ. После чего постоял, просматривая газету, развернутую на стойке. Пока мальчик набирал номер, Даер думал: «Если он вышел ужинать, мне придется все это проделать заново». Мальчик сказал что-то в трубку и передал ее Даеру.
– Алло?
– Отель