Гардемарины, вперед!. Нина Соротокина
твердые обещания. Лизу увели во внутренние покои, и разговор потек по менее извилистому руслу. Теперь Саша играл роль светского человека и пел панегирик Гавриле.
– Так вы знали этого парфюмера еще в Москве? Бог мой, как тесен мир… – Вдова все еще не могла прийти в себя от первой новости и поэтому лепетала как-то невпопад. – Но я очень рада, что он хороший лекарь. Меня огорчила не столько болезнь, – она осторожно потрогала щеки, – сколько невозможность исполнить просьбу милейшего графа Никодима Никодимыча. Помните, вы встретили его в моем доме? Он послал своему племяннику посылку и письмо.
– Василию Федоровичу? – воскликнул Саша с восторгом. – Я ведь был ему рекомендован. Если болезнь мешает вам принять господина Лядащева, я охотно доставлю ему все, что вы пожелаете, – истово протараторил Саша и запоздало подумал: «Болван, что говоришь-то? Вот уж ни к чему сейчас встречаться с Лядащевым».
Но Вера Дмитриевна решительно отклонила предложение Саши, сказав, что ей необходимо самой увидеть господина Лядащева, что это непременная просьба графа, и галантно принялась вытягивать из юноши сведения касательно петербургского племянника.
– Умен! – упоенно кричал Саша. – Красив. Смел!
Проницательный молодой человек скоро понял, что неспроста госпожа Рейгель так интересуется его знакомцем. «А не жужжат ли в этой комнате амуровы стрелы?» – подумал он, наблюдая легкое смущение и томность, окрасившие поведение вдовы. Наметки мыслей, предтечи будущих размышлений вихрем пронеслись в голове: «Может быть, мне суждено быть сватом? Зачем?.. А вдруг пригодится».
Голос Саши приобрел бархатистость и вкрадчивость.
– А как Василий Федорович обходителен… как добр. Каждому готов прийти на помощь.
– Вот как? – Вера Дмитриевна кокетливо улыбнулась и прикрыла рот веером. – А какой у него чин?
– Он поручик, сударыня. Поручик гвардии. Это самый замечательный поручик, которого я знал когда-либо. Он служит в Тайной канцелярии, – не задумываясь, выпалил Саша и тут же прикусил язык. Зачем он про канцелярию-то брякнул? Мог бы догадаться, что этот вид государственной службы не пользуется популярностью у невест.
Вдова как-то кисло, то ли недоверчиво, то ли испуганно, посмотрела на Сашу, лицо ее покраснело, и на нем явно обозначились следы недавней косметической хвори.
– Знаете, Александр Федорович, я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением. – Она встала, прошла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с маленькой, туго спеленутой посылкой и письмом. – Передайте, пожалуйста, Василию Федоровичу вот это.
– О сударыня! Нет. Он сам придет за посылкой. Я приведу его к вам, когда вы только пожелаете. Через три дня ваше лицо станет прекраснее прежнего. И ради бога, не забудьте наш уговор про Лизу. Разрешите откланяться.
Сашу словно ветром сдуло, только легкий сквозняк поколебал шторы на окнах и взвинтил газовый шарф на шее вдовы. Вера Дмитриевна задумчиво посмотрела на посылку, потом позвала горничную.
– Спрячь куда-нибудь